не самое понимающее начальство. Вернее, владельцы издательства. А что нужно Галке? Ей это все по барабану, ей нравится писать. Нравится работать до одури. Нравится заново, по-другому проживать жизнь, нравится по-другому описывать события. Кто знает, может, это и есть то самое программирование своей судьбы? Тут главное не навредить, хотя это тоже категория философская – вред или польза видны не сразу, а много позже, с большого, так сказать, временного расстояния. Нравится падать ночью в холодную постель и тут же отключаться. Но… Но ей не нравятся сны, приходящие ну уж очень часто после того, как на тумбочке поселился обновленный «колобок». Или нравятся? Все зависит от сна. Она хочет их видеть, и… не хочет. Они сводят ее с ума в прямом смысле, зато как сводят… Вот если бы была таблетка, гарантирующая полное отсутствие сновидений, думает Галка в минуты меланхолии. Проглотила, водичкой запила, глаза закрыла, и все: ты в черной дыре, в которой, если верить Ленке, ничего, кроме понятной физикам черной материи, нет. Но это несбыточная мечта, такая же несбыточная, как главная мечта Галкиной жизни. Нет, неправда, это уже не мечта, а печальное воспоминание о ней. Печальное воспоминание о встрече, которой, возможно, никогда не будет, а Галка, глупышка, бережно хранит его и боится – прошло много лет, очень много. Они живут в одном городе, но за без малого двадцать лет ни разу не встретились, не столкнулись. Кто-то сказал: он расширил бизнес и уехал то ли в другой город, то ли за границу, но приезжает. Может, оно и так – табличка с названием его фирмы висит на том же месте, и сайт работает, и его фото на сайте… Допустим, они встретились, и что? А ничего! Привет! Привет… Как дела? Отлично… Ну пока… Пока… Вот и все. Да, так и будет. И не скажет она то, что уже много раз говорила ему во сне, шептала устами героинь. Не услышит его слова из своих грез. Все будет много прозаичнее. Нет, все будет ужасно, потому что, уходя, он снова уведет с собой ее душу. Ненадолго, на день-два или неделю, но уведет. Душа вернется, несчастная, бескрылая, и Галка еще много дней будет недоумевать, что же произошло, почему ноги не слушаются и почему все так? Почему?!
Такое бывает в минуты меланхолии. Когда же меланхолия отступает, Галка только и мечтает уснуть… и видеть сны. Ее накрывает розовато-сопливое настроение, и там, где у ангелов растут крылышки, начинает чесаться. Чешется, конечно, не только там, и Галка с двойным, а то и тройным рвением тягает блины в тренажерном зале, бежит к косметологу за инъекциями молодости – почему бы и нет? И как только сходят следы от уколов, массирует уже провисающий подбородок, взбивает яйца с медом и всякими маслами и втирает, втирает в лицо… И так до… В общем, до приступа меланхолии. Лицо, нужно отдать ему должное, молодеет, но… глаза те же, грустные…
А что у нас сегодня? Сегодня что-то среднее, и Галка еще не знает, куда отклонится стрелка барометра настроения. Прекрасная погода, совсем не осенняя – октябрь вообще удивил, два дня назад еще короткий рукав носили, а вчера подул свежий ветерок с запахом далекого дождя и напомнил, что пришла осень, и пришла давно. Осень – это хорошо для кожи лица. Тьфу, надо же, как приелись те давние статьи! Листва на клене за окном –
