остаться.
– Нет. Я аборт делать не хочу. Раз она этим занимается, может быть она может определить, беременная я или нет.
– Точно! – обрадовалась Наташка. – Ну а если окажется, что беременная, что делать?
– Скажу Денису, что это его ребёнок, – решительно произнесла Света.
– А ты, что уже с ним спала?
– Нет, конечно.., – ответила Света и тут же запнулась.
Даже если они завтра подадут заявление в ЗАГС, им все равно придётся ждать три месяца до свадьбы, такие правила, и тогда ей конец. Кому она нужна с пузом. Можно было бы, конечно, переспать с Денисом, он будет только счастлив от этого, но как ему объяснить эту внезапно нахлынувшую страсть и как совладать с собой и ещё раз позволить мужчине прикоснуться к себе?.. Света окончательно запуталась в своих мыслях.
– А что если без Дворца бракосочетания? – вывела её из ступора Наташка, – Просто расписаться – и никакой свадьбы. Это можно сделать хоть завтра.
– И как это переживут родители? Для них свадьба дочери – это смысл жизни. А его родители? Без свадьбы – это же позор!
– Тогда нужно дать взятку во дворце, чтобы вас поставили вне очереди.
– А деньги где взять?
– Найдём, – уверенно ответила Наташа, – сейчас главное – разобраться с твоей беременностью. Если есть – действуем по плану, если нет – оставляем все как было.
Небольшой, отштукатуренный «под шубу» домик на окраине города они нашли без особого труда, даже не пришлось спрашивать местных бабушек, которые с любопытством разглядывали двух молодых девиц, идущих по улице. Кабинет подпольной акушерки был похож на пыточную комнату – в центре стояло ужасающее своим видом гинекологическое кресло, похожее на старинную дыбу, возле стены пристроилась низенькая кушетка, покрытая грязной клеёнкой зеленоватого цвета, а рядом с ней, на металлическом столике, лежали странные медицинские приспособления, не поддающиеся описанию. Картину ужаса довершало оцинкованное ведро, задвинутое под раковину, внутренняя поверхность которого была почти чёрной.
Из-за ширмы вышла толстая баба в замызганном медицинском халате. Она с нескрываемым чувством брезгливости посмотрела на вошедших девушек, закатала рукава и принялась тщательно мыть руки под струёй холодной воды.
– Кто из вас Светлана? – спросила она, не вынимая потухшую папиросу изо рта.
– Я.
– Раздевайся и в кресло, – скомандовала она, вытирая руки полотенцем, и, повернувшись к Наташе, строго добавила, – А ты, брысь отсюда!
Света повесила платье на спинку стула, а сверху положила лифчик, задвинула ногой под кушетку босоножки и шлёпая босыми ногами по горбатому линолеуму подошла к креслу. У неё по спине побежали мурашки, то ли от холода, то ли от вида этого страшного приспособления с торчащими в стороны подставками для ног, то ли от гнетущего предчувствия. Света понятия не имела, как на него садиться и, вообще, с какой стороны к нему подходить.
– Бестолочь, – услышала она за спиной сиплый голос акушерки, –
