style="font-size:15px;"> Ухаживания Миши стали настойчивее, его стало много. Всё чаще девушка слышала на отказ от свидания:
– Ну, конечно, кто я и ты? Обычный работяга, с мозолями на руках. Машина русская, квартира однушка, не пентхаус. Не ровня. Понятно. Ты прости. Просто влюбился, не гони, умоляю. Разреши просто смотреть, видеть, говорить с тобой. Большего не нужно. Я ведь одинокий. Только ты и мама – самые близкие люди.
Она в тяжёлом состоянии. Ты свет мой, опора, стимул жить. Обещаю, не давить, не преследовать, не доставать. Просто буду рядом. Даже не почувствуешь.
Валя вспоминала, как тогда впервые испытала чувство жалости. Потом ещё. Затем смущение, сострадание, страх обидеть, чувство вины. Через некоторое время пришло первое сообщение от Миши. Лёгкое, весёлое, со смайлами. Через день снова, потом ежедневно. Валя задыхалась от его внимания, упрёков, слёз, давления. Всюду мерещился он, его голос, машина, запах. Чувствовала, как затягивается удавка на шее. Любовные отношения с коллегой усложнились, затем вовсе закончились.
Валя чувствовала подавленность, бессилие, тревогу, апатию. Михаил Окружил вниманием, теплом, подарками, комплиментами. Всё чаще у Вали стала пробегать мысль: " А может, попробовать? Столько времени рядом, ничего не просит, поддерживает». Но девушка не решалась, что-то держало.
На работе появился новый сотрудник. Валя сама не заметила, как ожила. Сообщения Михаила стали навязчивее, требовательнее. Появилась ревность, агрессия, злость, крики, которые сменялись просьбами простить и слезами. Приезжал, стоял возле дома, звонил на домашний, оставлял цветы под дверью.
Девушка подумывала сменить работу, номер телефона, переехать. Вдруг Миша стал реже писать, холодно встречать на работе. Девушка сначала удивилась переменам, потом облегчённо вздохнула, подумала, всё понял. Прошло время, Мишу отправили в командировку на две недели. Снова начались звонки, сообщения, проверки, угрозы. Не в силах больше терпеть, Валя собралась с духом, отправила Мише письмо. Просила не писать больше, пожелала счастья, сказала, что дело в ней. Два дня телефон Вали обрывался. Миша умолял, угрожал, обвинял, присылал фото с таблетками.
– Когда закончится? Должен быть конец, – шептала в темноте девушка.
Снова загорелся экран телефона. Сообщение. «Валя, я в ванной. Перерезал вены. Без тебя мне не жить. Прощай. Знай, просто знай, любил тебя. Буду любить и на том свете. Прости за всё. Твой»
Девушка прочитала, убрала телефон. Жалости не осталось. Нет угрызения совести. Ничего.
– Может, так лучше, – прошептала Валя. Бессонная ночь, темные круги под глазами, истощение, двадцать сообщений от Миши. Девушка собралась, пришла на работу, поднялась в кабинет начальника, написала заявление об увольнении.
Попытались удержать, но Валя сказала, что бабушка в тяжёлом состоянии. Собрала вещи, сдала ключи, ушла. Затем сменила номер телефона, переехала в другую квартиру. Спустя три недели, выходя с подругой из театра, увидела
