на них)
Музыканты.
САНЧО
Поющий у них лысый.
В укромном месте со стаканом спиртного затаился неброско одетый человек.
ФЁДОР, САНЧО
(одновременно)
Актёр.
Санчо видит Верушку.
САНЧО
Художница… Зато симпатичная!
Санчо подходит к Верушке. Она протягивает к нему руки, мягко целует.
ВЕРУШКА
(прячась за плечи Санчо)
Ой! Не хочу, не хочу, чтобы меня видел тот, с татушкой на лице. Забыл у меня этюдник, очень хороший. Надо бы вернуть…
САНЧО
Не возвращай.
ВЕРУШКА
Неудобно же.
САНЧО
Что неудобного? У меня, например, твоя пижама. Я не собираюсь её возвращать.
В другом секторе мастерской – Фёдор и ПИСАТЕЛЬ. Писатель жадно пьёт из бокала.
ПИСАТЕЛЬ
Знаешь, я смерти очень боюсь. Как подумаю о ней, сразу трезвею. И начинаю пить больше. Очень боюсь.
ФЁДОР
А чего бояться?
ПИСАТЕЛЬ
Ну как – чего? После смерти ты вовсе не ты становишься. Тут только за 40 лет успел к себе привыкнуть, в чём-то разобраться, только указатель на свою дорогу нашёл, и – бац! – полностью себя теряешь. И непонятно: сколько прошёл, сколько проехал, был ли это конец маршрута или тебя просто сбили. Страшно… А тебе?
ФЁДОР
Мне не страшно.
ПИСАТЕЛЬ
Претендуешь на рай?
ФЁДОР
А что это за приз, чтоб на него претендовать?
ПИСАТЕЛЬ
Ну, рай… Место, где предпочитает жить сам бог. Ты веришь в бога?
ФЁДОР
Нет.
ПИСАТЕЛЬ
Почему?
ФЁДОР
Потому что его нет.
ПИСАТЕЛЬ
Ха! Вот умрёшь – узнаешь.
АРТИСТКА
(проходила мимо и подслушала)
Что вы такое говорите: «умрёшь»! Сегодня и так столько людей искусства умирает! Гиблый год.
ПИСАТЕЛЬ
Да-да, вот Евглевский в феврале, затем Ковалёв-Лодочкин, теперь Артур Лавров – один за одним!
АРТИСТКА
Поразительно!
ФЁДОР
Людям свойственно умирать.
ПИСАТЕЛЬ
Но – один за одним!
ФЁДОР
Люди ежедневно мрут в больших количествах. Это нормально.
АРТИСТКА
Как смерть может быть нормальной?
ФЁДОР
Это естественный процесс. Удивительно не то, что умирают. А что удивляются, что умирают.
АРТИСТКА
Удивляет, когда
