style="font-size:15px;"> – Привет…
– Вот скажи, Андрей, когда ты понял, что нейросеть – это смерть?
– Да я об этом впервые от тебя слышу.
– Как?! – Уго отпрыгнул от него, будто увидел опасность. – А почему тогда…
– Не успели. Я в вашем мире всего без году неделя.
– Без году неделя? Это как? Впрочем… Но, – он запустил пальцы в шевелюру и яростно зачесал. – Нет, не может быть. Нейросети ставят в крайнем случае, при выходе на службу. А у тебя её нет! Ты мне врёшь? Признайся, врёшь, да?
– Так я и не служу пока. Я курсант. Да, мне предлагали нейросеть, но я отказался.
– Молодец! – Гатыч нервно заходил взад-вперёд. – Тогда ты можешь остаться живым. Я тебе всё сейчас объясню.
Он легко подпрыгнул на полтора метра, привычно сел на металлическую поверхность лафета, и заиграл пальцами сцепленных рук.
– В общем, они нас убивают, да. Впрочем, я уже это говорил. А что же тогда не говорил? А, вот! Пойми, Андрей, когда человек соглашается заменить собственную вегетативную систему на нейросеть, это всё равно, что он меняет ноги на быстрые, но механические протезы. Да, реакция возрастает, да появляется возможность залить прямо в сеть не только теоретические знания, но и практические навыки. Но ведь при этом умирает подсознание! А что такое подсознание?
Гатыч резко уткнул вывернутые ладони в колени, из-за чего его плечи и локти высунулись вперёд, а спина сгорбилась, и вопросительно посмотрел на собеседника. Андрей недоуменно пожал плечами.
– Вот! – удовлетворённо ткнул в него пальцем Уго. – И ты не знаешь, и все уже забыли. Ведь это и есть наша личность, наша душа. Вся память, все навыки, весь опыт, всё оно там. Всё, из чего мы сами и состоим. А у них, – он неопределённо ткнул пальцем через плечо, – вместо души сеть. Ты понял?
– Почему ты здесь? – Андрею стало интересно. Собеседник явно не в себе, может быть даже душевнобольной. Но рассказывает неожиданные и на удивление логичные вещи.
– А! Ты же тоже здесь, верно? И я здесь. А почему мы здесь? Чтобы учиться! Видишь ли, эти, – он опять махнул пальцем за спину, – не учитывают одного единственного фактора. В обычной жизни он, может быть, незаметен, и ценность его, как определяющего, стремится к нулю, но если смотреть на человека не как на набор клеток и молекул, а на уровне разума…
Он нарисовал ладонями в воздухе перед собой круг, но так увлёкся, что соскользнул со своего импровизированного сиденья. Резко махнул руками, как крыльями, но бесполезно. Видимо, в его подсознании не было навыков левитации. Андрей успел поймать оппонента у самого пола, тот в местной гравитации весил чуть больше бидончика пива. Сердюк легко вернул Гатыча на место.
– Спасибо, коротко кивнул тот. На чём я там остановился?
– На человеке, как разумном существе.
– А, ну да. Так вот. Человек – существо разумное, да. А значит, в отличие от неразумной электроники, при выборе необходимого в сложившейся ситуации навыка, он не будет заниматься примитивным
