style="font-size:15px;"> Парадный зал поместья Гермократа. Почтительный стук бронзовым наконечником копья по створке двери заставил вздрогнуть мужа, в задумчивости сидящего на ложе. Муж выпрямляет сгорбленную спину. Полоска яркого утреннего света теперь хорошо освещает его лицо.
– Хайре, софист5, – раздаются за дверью зычные мужские голоса.
– Мудрейший из мудрейших! Храбрейший из храбрейших! Свет и надежда софистики! Протагор, тебя приглашают на сисситию гаморов, – громко возвещает Граник.
Дверь раскрывается, солнечный свет врывается в полутёмный зал, являя на пороге сразу троих посетителей: Мирона, Граника и Гермократа. Юноши в одинаковых чёрных плащах, под которыми короткие чёрные хитоны.
– Это великая честь, мой наставник, – громко и весело поёт Мирон в высокий потолок залы. – Гаморы Сиракуз хотят познакомиться с тобой. У храма Аполлона вчера состоялся разговор.
Своды зала довольным эхом подхватывают песнь атлета.
– Вчера в полдень три десятка гаморов изъявили желание послушать твою мудрость, – вставляет Гермократ. – Я был свидетелем беседы Мирона с приглашающими.
– Это испытание. Серьёзное испытание гаморами меня… в жертву вам, – отзывается второе эхо голосом зрелого, многоопытного афинского мужа в годах. – Врать или говорить правду? Предлагаете испробовать цикуту6 на вашей сисситии? Отчего-то сегодня ночью смутная тревога посетила меня. И, как вижу, вовсе не напрасно.
Трое юношей громко расхохотались. На пороге появилась высокая девушка. Мегиста в тёмно-синем пеплосе. Красавица хорошо подготовилась к визиту: подвела брови и ресницы, накрасила губы и уложила золотые волосы в высокую, сложным плетением, причёску. Золото браслетов, диадемы и кулона, искусная драпировка пеплоса…
– А она, стало быть, великолепная сирена, что пением коварно заманит меня в ловушку? Так? Да?! Хорошо! Воска нет, чтобы уши запечатать. Ну будет вам, дорогие мои ученики, нападать вчетвером на одного безоружного… – грустно улыбается софист. Указательный палец с серебряным перстнем наставлен на красавицу Мегисту. Четверо утренних визитёров весьма добродушно улыбаются Протагору.
– Конечно, я не смогу отказать любимой душе Гермократа. Не найдётся у меня слов отказа для коринфской девы. Потрясающая девичья фигура, простите, коринфский пеплос то есть. Н-да, так восхитительно уложить складки! Редкой красы девушка, что и говорить. Я в неё тайно влюблён – прошу вас, только не передавайте моих слов её ревнивому мужу, он очень драчлив! – Протагор сокрушённо воздевает руки к потолку. – Ну и кем, скажите, буду я после варварского отказа гостеприимной семье Гермократа? Изгоем? Что, снова? И тут, на Сицилии?! Угрожаете позором трусости, да? Грубовато сработано, ученики, но… эффективно. В Афинах сразу бы категорически отказался, но в Сиракузах,
Софист – учитель мудрости.
Цикута – смертельный яд.
