на ноги посмотри! Вот где ювелирная работа! В мою породу пошла.
– Ой, да ну тебя. «Порода», «порода». Вот уедет такая порода в деревню, и всё! Пропадёт.
– Какая деревня? – встрепенулась Полина.
Любовь родителей – это прекрасно. Но от них же совершенно ничего нельзя скрыть. Брошюры, которые в спешке кинула в мусорное ведро, лежали на журнальном столике. Отлично! Просто отлично! Теперь родители начнут причитать, это займёт у них часа три. А Полине надо спешить. Скоро придёт Артём. Пресекать родительские терзания надо на корню.
– Если вы про буклеты, то я никуда не еду. Мне от министерства предложили, но я отказалась, потому что выхожу замуж.
Родители ахнули.
– За кого? Когда?
Полина поправила причёску.
– За Артёма! Я вчера видела, как он кольца покупал, теперь эсэмэску прислал, что хочет поговорить. Так что извините, дорогие родители. Я вас люблю, но хватит мне быть Полиной Гранкиной. Буду Полина Исаковская!
Всеволод Михайлович взглянул на Наталью Дмитриевну. А Наталья Дмитриевна сделала круглые глаза Всеволоду Михайловичу. За долгие годы замужества они привыкли понимать друг друга без слов. «Итить» и ужас летали в воздухе… Но сказать супруги Гранкины ничего не успели, потому что в дверь позвонили. Два коротких, один длинный – старый детский код. Наталья Дмитриевна крепко сжала руку Всеволода Михайловича, тот охнул.
За дверью стоял Артём Исаковский собственной персоной. Сердце колотилось так, что могло заглушить ударные на рок-концерте. «Сдерживайся, не лыбься, как полоумная», – Полина повторяла про себя мантру, усилием воли удерживая рот от идиотской улыбки. Губы сами ползли к ушам, щёки пылали. Чтобы сдержаться, Полина сцепила руки за спиной. Это всегда помогало – спина выпрямлялась, мысли переставали скакать, выстраивались в ряд. Ладони вспотели, пришлось тайком вытереть их о платье.
«Не лыбься!» – напомнила себе Полина и ущипнула себя за попу. Нужно будет расплакаться, как в детстве, когда Артём запулил в неё леденцом. Он ожидал, что она поймает, но Полина не распознала манёвр. Впрочем, сейчас тоже.
Артём очаровательно улыбнулся, взял её за обе руки.
– Ты – отличный друг, Полька. Да без тебя я бы и школу не закончил, а теперь из интернатуры выпускаюсь! Ты всегда меня выручала. С самого первого дня, как мы сюда переехали. А тёть Наташа с дядь Севой вообще, считай, меня вырастили. Поэтому я подумал. Больше реально некого. Короче, вот.
Артём протянул ей чёрный футляр с двумя кольцами. ДА! ДАДАДАДА! О, да-а-а-а-а! Внутренняя Полина танцевала танец бешеных бизонов, неприлично гоготала, дрыгала ногами и вела себя крайне вызывающе, танцуя канкан в своей голове. Наружу просочился звонкий вскрик и улыбка радости. Артём выдохнул.
– Думал, будет сложнее. Здорово, что ты согласна. Вроде как шафер – всегда мужчина, друг жениха. А я просто не знаю, кто кроме тебя может стать моим свидетелем! Ты ж единственная всегда рядом.
