если речь идёт о противостоянии зверству самое простое – развить обстоятельства, которые вобьют в голову садистам, почему так не надо делать, а заодно оставить шанс на выживание, сквозь созданные обстоятельства. Но никто не мог этого понять, кроме Евгения, который решил принять наблюдательную позицию. Видно все люди испугались чего-то, чего-то что однозначно их сильнее вот и поступили так с трупом этой женщины. Но Евгений задумался – а что с ней делали, что у людей такая реакция? Ведь блудниц много. А гнобят в обществе лишь единицы, вот почему так? От страха к страданиям человека, к правде о том, что с ним соделано морально и физически – вот почему. Так же боялись ведьм и колдунов, людей, выживших после борьбы с этой самой системой, которая существовала уже тысячелетия, хотя считалось иначе. И в отличие от этой женщины, их хотя бы принимало общество, а её под гнётом решили просто затоптать, и она не смогла выдержать этого, но лишь Евгений это понимал и не боялся этого понимания, что его и делало на фоне немой толпы человеком. Он понимал, что этот немой разворот отношения к людям просто конспирация и дискредитация и узнающие правду об этом всегда подавляются системой, чтобы им не развязали язык. Потому что, если все узнают о системе, откроется возможность противостояния коллективной составляющей человеческой природы и пойдут смерти от инициаторов до всех виновных в беспричинных смертях на земле по родословной и по факту осуществления, чего они и боялись, потому что в этом ахиллесова пята этой технологии, она нуждается в мысли и чем менее заметна мысль, чем она реальнее, тем сильнее удар по убийцам психически, просто потому что так устроена природа в нашем мире. Тем не менее, глядя на Веру, хоть она и была испугана этим случаем, он понимал, что она по крайней мере не спит беспробудным сном и это её победа.
Приблизительно представляя агонию Веры, пока она спала в коматозе беспробудным сном, подошёл и их общий друг, которого ранее с Евгением вместе видел возле моста через реку Добрыня. Её агония была, наверное, сродни или даже более жестокой, чем та, что испытала при расправе над собой толпы изменников китайская принцесса, которая стала символом Богини Вуду, когда все эти убийцы умерли страшными смертями. У него была лишь эта ассоциация, потому что убитые на инквизициях ведьмы не были убиты по намерению инквизиторов, они жертвы внушённого в общества предрассудка, словно сумасшествие, как инфекция разума людей того времени, чего не скажешь о случае с китайской принцессой. Егор увлекался такими историями, потому и смог представить эту ассоциацию, а также любил об этом размышлять, мыслить и придумывать. Однако он очень печалился, что ничем ей не смог помочь и ничего не смог сделать. Беспомощность вообще страшное ощущение и смириться с этим крайне тяжело и страшно, потому в этом случае тебя убивает именно то, что тебя создало с учётом чьего-то мнения при игнорировании твоего мнения. В этом состоянии самое простое увидеть во всем, что убивает неизбежность, учитывая своё в это
