в дом Руберта очень поздно. Часы успели пробить два часа ночи, когда она сняла с себя пальто. На улице уже вечером морозило. Она вдохнула чудесный запах теплоты и прошла в гостиную. Там с газетой в руках сидел Руберт. Эмма, увидев его там так поздно, слегка удивилась. Он, заметив её, отложил газету в сторону и посмотрел на неё.
– Время два часа ночи. Я не пойму, где тебя носит.
– Я была у Джорджа и Лили, – слегка возмутившись, ответила та. – И вообще, я уже взрослый человек. А ты разговариваешь со мной, как с подростком.
– Я на восемь лет старше тебя.
– Это ничего не меняет.
– Конечно, это не меняет. Но, если ты забыла, я хочу напомнить тебе, что ты живёшь в моём доме. И ты могла бы предупредить, что задержишься так надолго.
– Я могу собрать вещи и уйти. Ты не обязан меня здесь держать, – дерзко ответила девушка.
– Нет, Эмма, что ты. Я же не об этом, – стал извиняться и оправдываться Руберт. Он подошёл к ней. – Ты просто очень поздно пришла, я волновался за тебя.
– Не надо передо мной оправдываться. И не надо отчитывать меня в том, что делать я имею право. Даже если ты сейчас можешь выставить меня как беспомощного котёнка, это не даёт тебе права отчитывать меня и понукать мной!
– Да ты чего, я даже не думал о таком! – обиделся на неё Руберт.
Он усадил её на диван. Эмма не смотрела на Руберта. Её взгляд был целеустремлённо направлен на огонь в камине. Руберт слегка обнял её за плечи. Она удержалась от того, чтобы не вздрогнуть. Он смотрел на её лицо, задумавшись. Она же думала о том, что больше всего на свете сейчас хочет исчезнуть, стать невидимкой.
– Не обижайся и не дуйся на меня, – прошептал ей Руберт. – Я сам не знаю, что на меня нашло.
– Ты ни в чём не виноват, – тупо проговорила она ему в ответ.
– Ты скучаешь по нему? – нежным голосом проговорил собеседник.
– Очень, – Эмма сначала слегка затруднилась ему ответить. – Раньше было ещё тяжелее. Я просто не могла нормально жить, адекватно всё воспринимать. Сплошная чёрная полоса, жизнь в тёмных красках. И не было никакой радости. А на сердце так тяжело… до сих пор.
– Я понимаю, как тяжело тебе говорить об этом, но ты справишься со всем. Ты отчаянный боец.
Эмма улыбнулась ему сквозь слёзы.
– Знаешь, я полностью так никому никогда не доверяла. Я скажу тебе то, что говорила только одному человеку. Я была беременна.
– Ты? И что же? – удивился Руберт. – Был аборт?
– Нет, просто случилось так, что я потеряла ребёнка. И если бы Макс знал это, возможно, мы бы сейчас были вместе, и он бы сейчас жил живее всех живых.
– Мне очень приятно слышать, что ты доверяешь мне свои тайны.
– Руберт, скажи мне свою самую страшную тайну, – прошептала она, глядя на него.
– Самую страшную? – сдвинул он брови. – Но это может подорвать нашу дружбу.
– Не подорвёт,
