фактически начнется крахом дистрибуции в конце 2010 годов, а завершится в 2030-е годы уходом последнего «газетного поколения». Процесс умирания прессы будет длиться с 2017 по 2035. Поотрядно. Газетной эпохе осталось около 20—25 лет. Мы будем свидетелями.
Так я пришел к безусловному утверждению о довольно близкой смерти классической прессы. А когда-то «был на светлой стороне» (как тонко подметил один из комментаторов), начав свои изыскания с тезиса о бессмертии газет.
Тема смерти газет выглядит, на первый взгляд, по-газетному желтой и, чего греха таить, этой желтизной вызывает интерес, обеспечивая моим прогнозам как минимум, эмоциональную провокативность. Но давайте посмотрим на эту концепцию с практической стороны. Если дни газет сочтены, то это устанавливает новые ориентиры для медиа-бизнеса, для инвесторов, для всех людей, занятых в отрасли. Даже если я ошибся со сроками (что вряд ли), описываемые явления уже заставляют многих беспокоиться о другом будущем. Так что, помимо увлекательного чтива, в теории смерти газет стоит искать полезные, практические решения. И они там есть.
Пресса умрет, но не умрет журналистика. Простота авторства, простота связи каждого с каждым ведет к атомизации общества – эту болезнь чувствуют многие. Чем больше каналов и форматов коммуникации, тем выше разобщенность. В этих условиях спрос на коммуникативные авторитеты, которые предлагали бы единую для всех систему координат, единые ориентиры и навигацию, будет только нарастать. Вот вызов для журналистики. Вот общественный спрос, который еще не совсем понятен по форме, но по сути уже обозначился. Общество обязательно будет нуждаться в журналистике или в пост-журналистике (кажется, это термин Василия Гатова).
Кто и как будет утолять спрос на навигацию в общественных ориентирах? Кто будет унифицировать эти ориентиры? Как общество будет платить новым медиаторам и коммуникативным авторитетам? Таковы наиболее интересные и практически весьма значимые вопросы, которые логично вырастают из теории смерти газет.
В ее рамках я попытался нащупать некоторые ответы, применимые и уже применяемые на практике. Они касаются бизнес-моделей, редакционных принципов, профессиональных подходов журналиста. Есть некоторые наработки, связанные с успешным «дожитием» отдельных типов изданий в последний, переходный период. Именно в контексте теории смерти газет можно кое-что сказать о нарастающей роли корпоративных медиа, о принципах журналистики и медиа-бизнеса в новом, цифровом формате, о новых синтетических медиа. Всем этим предстоит заниматься уже нынешнему поколению журналистов и редакторов. Применять эти идеи, искать новые.
Поэтому теория смерти газет нужна не столько для того, чтобы ошарашить обывателя очередной катастрофой, сколько для того, чтобы описать будущее СМИ, каким оно будет, когда умрут газеты. И как-то готовиться к этому будущему.
В основу книги положены
