потерять свои тягачи, у них же было два подрыва на фугасах где-то в пригороде…
– Необычные взрывные устройства им попались, не правда ли? – ввернул Смит. – Два тяжелых бронеэвакуатора – полностью на списание.
– Да, там взрывчатки не пожалели… Ну так что насчет пушки? Не скрою, твоя версия правдоподобна. Она мне даже нравится. Но как мы ее подтвердим, чем? Вещественные доказательства – где?
– Растащила молодежь, – Смит кивнул в сторону проводников.
– Черт побери. Ну конечно. Как-то я… Не сообразил.
– Это бывает, – буркнул Смит и покосился на Леху.
Решил наверное, что пожалел шефа самую малость – и хватит.
– Послушай, Майк! – повысил голос Пасечник. – Вы же с Гейбом все это время ходили по городу. И занимались э-э… утилизацией того, что осталось. Меня интересует, как выглядели поврежденные машины атакующей стороны. Я тебе сейчас покажу на планшете «Кентавра»…
– Вы делать ошибка, – холодно перебил его Майк. – Мы не мародер. Мы – на службе для фиксера Лоренцо. Мы никогда ходить так близко варзона. Мы посетить эта улица первый раз за годы специально для вас.
– Черт побери. Но хотя бы этого… Хранителя… Он же здоровый наверное, его можно заметить издали. Не говори, что ты его не видел!
– Запрещается видеть Йоба! – воскликнул Майк. – Мы никогда не видеть Йоба. Абсолютно не видеть Йоба.
– Поэтому до сих пор живые, – впервые подал голос Гейб. Леха быстро посмотрел на него, но тот уже отвернулся.
Трудно судить по одной короткой реплике, но Лехе показалось, что произношение у молодого йоруба – восхитительно чистое. Кто они такие, черт побери, скромные вооруженные сотрудники фиксера Лоренцо? И чего ради придуриваются?.. Леха охотно поломал бы голову над этим где-нибудь в тенечке и подальше от Йобы-Хранителя. Километров за тридцать отсюда, и лучше, наверное, в аэропорту.
Может, доктор там и лузер, зато в него не стреляют.
Пасечник тоже бросил взгляд на Гейба и, кажется, догадался, что беседа зашла в тупик.
– Хорошо, – сдался он. – Эй, Майк, ты мог подумать, что я невежлив. Что задаю глупые вопросы. Ты даже мог решить, что я хочу оскорбить тебя. Честное слово, это не так. Просто я журналист. Я всех расспрашиваю. Если мои слова тебя обидели, извини. Я не хотел. Надеюсь, ты не сердишься? Понимаешь, вопросы – моя профессия…
– Моя профессия – не сердиться, – с достоинством ответил Майк.
– И за это неплохо платят! – ляпнул Пасечник, расхохотался и фамильярно ткнул Майка пальцем в грудь.
Леха подумал, что если американца сейчас застрелят, он поймет.
– Меньше, чем тебе! – ответил Майк, хлопнул Пасечника по плечу и тоже заржал в голос.
Некоторое время они соревновались, кто громче смеется. И даже сумрачный Гейб хихикнул пару раз, глядя в сторону.
Леха размышлял о том, что москвичи, в отличие
