но и выразить все с изяществом, дающим почувствовать совершенство оригинала.
Чтобы добиться этого, Н. Новиков нередко заказывал перевод одного сочинения сразу двум или нескольким переводчикам, хорошо оплачивал труд каждого, но для публикации выбирал только безусловно лучший.
Нет ни одного русского писателя того времени, не прошедшего через эту школу. Перевод не только приучал к неукоснительной систематичности литературного труда, но и помогал становлению писательской индивидуальности.
Переводчик на практике осваивал художественные приемы и искусство композиции, темы и мотивы талантливых писателей разных стран и эпох. Литературное мастерство в такой школе совершенствовалось стремительно.
Первым литературным трудом, принесшим Фонвизину известность, стал перевод книги «Нравоучительных басен» выдающегося деятеля скандинавского Просвещения Людвига Хольберга (1684–1754). Хольберг написал свои сатирические басни прозой и издал их в 1751 году, а уже через десять лет они дошествовали до России. Фонвизин не знал датского и пользовался немецким переводом. В литературной практике восемнадцатого столетия такое случалось часто: многие сочинения проходили двойной перевод. С редкого и не всеми знаемого языка – например, английского или датского – произведение переводилось сначала на язык общеевропейского литературного общения – французский или немецкий и таким образом становилось доступным и русским переводчикам. Но точность переводов была исключительна, и, даже пройдя такой непростой путь, произведение практически ничего не теряло.
Моралистические сентенции датского писателя под пером Фонвизина нередко становились живыми сценками, где под видом привычных для басни животных осмеивались повадки двора и чванство вельмож. Особенно удались переводчику остроумные и изящные диалоги.
Фонвизин будет обращаться к переводам всю жизнь, но переведет в целом не столь уж много. Он будет подходить к ним весьма избирательно, как правило останавливая свой выбор только на иноязычных сочинениях, созвучных строю его мыслей и позволяющих выразить задушевные настроения, насытив их живописной размашистостью и писательской мощью. То не было поденной или рутинной работой, и не случайно поэтому главные свои переводы Фонвизин без раздумий включает в собрание собственных сочинений: столь важными они ему представлялись.
В XVIII веке искусство письменной речи и чистота слога немало помогали продвижению по служебной лестнице. Уже первые переводы Фонвизина были замечены, и его сразу же после университета принимают переводчиком в Иностранную коллегию. Для поступления туда Денис при своем прошении приложил пробные переводы с трех языков – французского, немецкого и латинского. (Коллегия иностранных дел – едва ли не обычное место служебной деятельности многих знаменитых наших писателей: и Грибоедов, и Пушкин, и Кюхельбекер начинали там свою службу.) С тех пор и в продолжение всей своей службы
