учебнике. Вот почему Бетани так испугалась, когда мисс Лебрен заметила, что они с Сарой делят один учебник на двоих.
– Бетани, гьде твой учебник? – Когда мисс Лебрен сердилась, её французский акцент становился заметнее.
Бетани молча уставилась на неё открыв рот, совершенно не представляя, что говорить. Но её спасла Сара.
– Это учебник Бетани, мисс Лебрен. – Она улыбнулась учительнице своей лучшей улыбкой. – Я забыла свой дома, и Бетани со мной поделилась. Извините.
Сара хорошо выучила слова и сделала в диктанте всего две ошибки, поэтому мисс Лебрен была ею довольна и не стала её ругать, а лишь улыбнулась и продолжила вести урок.
– Спасибо! – прошептала Бетани, как только учительница отвернулась.
– Всегда пожалуйста, – улыбнулась подруга. – Иначе она откусила бы тебе голову!
Бетани удалось продержаться до большой перемены, не получив больше ни одного замечания от учителей. После французского было естествознание, но Бетани сдала реферат ещё вчера, приложив к нему извинительную записку, и миссис Тейлор вроде бы на неё не сердилась.
Но за обедом она всё равно была не в настроении и уныло ковыряла вилкой салат, пока все остальные обсуждали прослушивание для «Маленьких женщин».
Сара легонько пихнула её локтем в бок.
– У тебя всё в порядке? – тихо спросила она, увидев, что Лили с Хлоей заспорили о том, когда у них начинаются репетиции.
Бетани пожала плечами:
– Я просто переживаю из-за учебника. Я ведь не могу постоянно с тобой «делиться».
Сара поморщилась:
– Может быть, к следующему уроку мисс Лебрен слегка успокоится.
– Будем надеяться, – задумчиво отозвалась Бетани, и они с Сарой переглянулись и захихикали. «Успокоиться» и «мисс Лебрен» – это понятия взаимоисключающие. И всё-таки Бетани стало немножко веселее.
После обеда у них был урок пения – её любимый урок! И хотя мистер Харви часто ворчал и посмеивался над ней, он был отличным учителем, и Бетани знала, что с каждым занятием у мистера Харви её голос становится лучше и лучше.
Сегодня мистер Харви повёл себя ещё более непредсказуемо, чем обычно. Он явно был чем-то взволнован, а его упражнение на распевку показалось всем не просто странным, а очень странным.
– Шоколад! – объявил он, усевшись на пианино, после чего выдержал театральную паузу. – Отличное слово для разогрева лицевых мышц. – Шоколад, шоколад, шоколад, шоколад, шоколад! – Подчеркнуто двигая челюстями, словно жуя шоколад, он пропел гамму, чтобы проиллюстрировать свою мысль. – Повторяйте за мной! Шоколад!
Все послушно принялись жевать воображаемый шоколад, стараясь не слишком громко смеяться. Но мистер Харви был прав: упражнение действительно отлично расслабило челюстные мышцы, что было очень хорошо, потому что мистер Харви частенько прерывал ребят
