крепиться и жить без Шипа! – глаза Первого сияли. Он весь дрожал. – Мальчик, ты должен это предвидеть!
– Предвидеть. Видеть то, что должно случиться, – сказал Джексон.
– Совершенно верно! Это именно то, что отличает нас от остальных!
Я уже предвижу многое, подумал Почтенный Джексон Второй. Я вижу далеко вперед. Я умею быть таким как ты.
– Смешно, – сказал он.
– Что смешно?
– Мне казалось, что ты, увидев, что я не похож на других, дашь мне что-нибудь особенное, – пояснил Джексон.
– Я знал, что ты не похож на других, еще до того, как ты ушел в пустыню. Если бы ты не вернулся, я был бы крайне разочарован. А тебе я все-таки дал кое-что, кое-что особенное – я дал тебе знание.
– Да, но этого у меня хватало и без тебя, – ответил Джексон. Он поднялся со стула, протянул руку и потрогал свою рану.
– Пойду-ка, сделаю что-нибудь вот с этим. Всегда лучше быть целым.
3
Он спустился вниз к комнате дока. Док имел звание Почтенного Серого и длинный, извилистый старый шрам через весь живот. Док всегда ходил немного согнутым, очевидно из-за шрама, и с крепко сжатым ртом. Поскольку он умел лечить людей, Первый строго следил за тем, чтобы Серый получал все причитающееся посвященному Почтенному. Когда Джексон Второй вошел в его комнату, док улыбнулся и взглянул на него своими глубокими глазами.
– Первый раз, так?
– Дешево отделался. Кажется.
– Вернулся обратно, считай отделался дешево. В любом случае, больнее того, когда уже нечему болеть, быть не может.
– Ты так думаешь?
Чувствовалось, что док говорит эту фразу всем новичкам. Однако Серый был внимателен и предупредителен. Почтенному, не занимающемуся гоном, приходится быть внимательным к другим поневоле.
– Залатаю тебя без проблем, Почтенный, будешь как новенький, – приговаривал док, а сам в это время промывал рану Второго зажатым в костяных палочках тампоном, смоченным в горячей воде, доставал иглу и нитку.
– Спасибо, док, – поблагодарил Серого Второй после того, как тот наложил ему пару швов и отпустил с миром.
Он вышел из Шипа на дневной свет и сразу же заметил Гаррисона и Филсона, стоящих на часах рядом с его амрсом – все чин-чином. Так было заведено: когда Почтенный приносит к Шипу своего амрса, Первый Старейшина выбирает из числа загонщиков двух самых сильных мужчин и наказывает им сторожить птицу. Если Почтенный возражает и просит одного из назначенных стражей, вроде Филсона и Гаррисона, удалиться восвояси и уступить место стража ему, для всех это означает, что данный сильнейший больше таковым не являлся.
Джексон посмотрел на одного из стражей; потом перевел взгляд на другого. Филсон улыбнулся ему. Или, может быть, так только казалось.
– Твоя мать может гордиться тобой сегодня.
Однако по лицу Филсона нельзя было сказать с уверенностью, какой смысл вкладывал он в свои слова.
– Думаю,
