важнее собственного здоровья и благополучия. Мы должны попытаться ради Земли, ради свободы нашего народа. Но с нами должны быть только те, кто думает так же как я, кто решился идти до конца. Мы должны победить!
Не в силах поверить происходящему, Хармон потряс головой.
– Двадцать лет у нас не было надежды, но мы были вместе, – пробормотал он. – И нужно было появиться шансу на победу, чтобы разбить наш круг.
– Том – ты не хочешь остаться со мной? Ты передумал? Я требую ответа!
– Ральф… я просто взываю к твоему разуму!
– Ничем иным я не руководствуюсь. Все мои решения приняты на основе разума и чистой логики.
Шея Вайермана уже не могла держать его голову ровно, он поднял руку и прижал к затылку ладонь.
– Видимо твои рассуждения и логика отличаются от моих, Том, вот и все. Ну что ж, хорошо – господин Йеллин, я попрошу вас начать формирование кабинета.
6
Они тихо встали и гуськом потянулись по узкому коридору к выходу – Гартманн, Стэнли, Генович и остальные; Хармон шел последним. Переставляя одеревеневшие ноги, он старался не слушать, о чем говорит Президент оставшимся в гостиной. Неожиданно все это перестало его касаться. Он двигался, укрывшись в собственную личную скорлупу, смутно отмечая, что фигуры впереди него молчат, не разговаривают друг с другом, а просто торопятся поскорее и как можно тише покинуть эту квартиру. Когда Хармон оказался у двери кухни, его тронул за рукав Хеймс – он не сразу отреагировал в ответ. Потом повернулся и проговорил:
– Да?
Он не расслышал, что ему сказал Хеймс. Секретарь президентской канцелярии повторил:
– Прошу прощения, сэр. Ваш последний чек – вы позволите мне передать его в Фонд, как обычно?
Хармон поспешно кивнул.
– Да, да. И вот еще, возьмите…
Он вытащил из внутреннего кармана бумажник, достал из него почти все свои наличные деньги и протянул купюры Хеймсу, добавляя их к ежемесячному взносу.
– Прошу вас, возьмите это.
– Благодарю вас, сэр. Сэр, вы знаете, он должен был поступить так, хотел он того или нет.
– Я знаю. До свидания, Хеймс.
– До свидания, сэр.
– Заходите как-нибудь пообедать. Заведение угощает.
– Спасибо, сэр. Боюсь, что теперь я не смогу этого сделать.
– Да, конечно, я понимаю.
Он повернулся и вышел на площадку этажа, где перед лифтом собралась небольшая толпа. Хеймс закрыл за ним выкрашенную тусклой коричневой краской дверь.
Оказалось, что в лифте не хватает для него места.
– Спускайтесь, я подожду, – пробормотал Хармон. – Я поеду потом, один.
Он принялся ждать лифта, размышляя о том, выйдет у Вайермана хоть что-нибудь. О том, увидится ли он когда-нибудь с Гартманном или Геновичем снова, он даже не думал. Возможно, что они встретятся
