I
Не сотвори…
Виктор проспался, привел в порядок внешний вид у крана с водой, и настроился завершать, весьма активно, удачный вечер встречи выпускников.
К полуночи половина одноклассников разъехалась по домам, жалея будить ведущего, бодро храпящего на диване.
– Ребята, не расползайтесь! Останьтесь на полчасика… – упрашивал Виктор каждого, желая показать запланированное шоу. – Вас ждет сюрприз! Не пожалеете! Я что, зря старался? Удружите еще разок.
Он потащил нас за руки на танцпол, остальных окликнул громко, будто командир по строевой подготовке. Со всех щелей и закоулков выползали одноклассники, окружая заводилу Виктора.
Он вытянул в центр Егора, всучив ему клетку с голубями, и скомандовал Костику: «Включай прожектор!».
Егор вынул голубя и сунул его мне в руки, другого взял себе.
Последним из могикан, выстоявшим в борьбе с зеленым змием, раздали хлопушки с конфетти и бенгальские огни.
Те, кому достались бенгальские огни, должны были их поджечь, а кому хлопушки, – выстрелить в момент полета голубей. Никто не смел ослушаться.
Ладони ощутили птичье сердце, бившееся в ритме страха. Сквозь призму света я разглядела каждое пёрышко.
Статные голуби, коронованные венчиком, поразили белизной оперенья, и зачаровали веером кружевных хвостов. Пернатые были прекрасны, будто ангелы, спустившиеся с небес.
Ритуал погонять голубей нарушил гармонию жизни птиц, ради прекрасного шоу. На счёт три муки голубки закончились. Освободившаяся из плена, птица поднялась под купол, хотя для голубей такая высота не предел, они летают до разреженного воздуха.
Моя душа, казалась, улетела в паре с голубкой. Оставив нынешние задачи, мысли вернули меня в студенческую жизнь, где правила безмерная свобода.
Клетка исчезла, растворилась, мысли о заточении развеялись. Голубь, вскружив голову, в мгновенье превратился в символ свободы, которую я нежданно приобрела. Произошло чудо. Жаль, что я не поняла, что свободна и уже давно.
Вернув независимость, я боялась ее потерять.
Егор с восхищением следил за белоснежками, и вскоре они уселись на карниз. Голуби, подгоняемые возгласами «Ура-а!», хлопушками, свистом и аплодисментами, снова взлетели и понеслись по кругу, доставляя радость окружающим.
Голубка парила, распушив ажурный хвост. На мгновенье, заострив взгляд на белесом ангеле, я видела, как остановилось время. Будто густой кисель, оно тянулось, и жизнь виделась как в замедленном кадре. Крылья выписывали траекторию так, что было видно, как колыхаются нежные перышки на ветру. Однако мысль осталась быстра, и молнией пронзила сердце:
– Не много ль птиц?..
Абрис голубки увеличился, вырос до размеров лебедя. Зачарованная преобразованием птицы в ангела, я боялась пошевелиться. Но картинка рассыпалась, когда птица, сложив крылья, упала камнем на кафельный пол.
Испуг вернул в сознание. Пересохшее горло
