Не взял. Купил на собственные деньги. Но это секрет.
– Ну ладно, – сказала Лотта. – А теперь нам надо собрать провизию для пикника. Не хочешь мне помочь, Налле Лапсон?
Еще бы Налле Лапсон не хотел! Вместе с Лоттой они положили в рюкзак буханку хлеба, колбасу, три бутылки ситро и банку меда. А еще, тайком от Лотты, Налле Лапсон сунул туда же свой пакет с мороженым на палочке.
– А что делают на пикнике? – спросил Налле Лапсон. – Едят – это понятно, а еще?
– Лежат на травке, любуются цветами, слушают птиц, – объяснила Лотта. – А еще можно играть во всякие игры, кувыркаться и петь песни.
– А на гармонике можно играть? – спросил Налле Лапсон.
– Ну конечно, – сказала Лотта. – Если кто умеет, конечно.
– Прихвачу-ка я тогда свою гребную маргошку, – сказал Налле Лапсон.
Глава третья
Вроде гусь
Бабушка, Лотта и Налле Лапсон сели в автобус в белую и красную полоску, который отходит на Бюллербергу ровно в двенадцать часов каждый день, если только нет дождя.
Автобус был полон, но все молчали, никто не произнес ни словечка.
«Как-то тут уныло, – подумал Налле Лапсон. – Повеселю-ка я их и сыграю на губной гармошке».
Он достал гармошку, приставил к пасти и дунул.
Водитель подскочил до потолка и вырулил в канаву.
– Что вам сыграть – девятую симфонию Бетховена или «Цыпленок жареный»? – поинтересовался Налле Лапсон.
– Что покороче! – буркнул какой-то старичок.
Налле Лапсон заиграл «Цыпленка».
– Все-таки Бетховена ни с кем не перепутать, – сказала одна из пассажирок.
– Еще бы, – отвечала ее соседка. – Какое нежное аллегретто – типичный Бетховен! Так и слышишь, как рыдает его тоскующая душа!
– Что да, то да, – согласился дед с рыжей бородой. – Но десятая симфония у него все равно получше будет.
Перед самой Бюллербергой автобус останавливается в месте под названием Лильендаль. Там очень красиво (что, кстати, даже по названию чувствуется). С травяного пригорка сбегает ручей, за ним виднеется лес. На этот-то пригорок и направились Лотта с бабушкой и Налле Лапсон с рюкзаком на спине.
– Сколько же тут герани! – воскликнул Налле Лапсон.
– Это не герань, Налле Лапсон, – сказала Лотта. – Это первоцветы, примулы.
– Довольно похожи на герань, – заметил Налле Лапсон.
– А вот это что за цветок? – сказала Лотта и сорвала фиалку.
– Какой красивый, – восхитился Налле Лапсон. – Похож на гиацинт или на одуванчик.
– Это же фиалка, Налле Лапсон, – сказала Лотта. – Пора бы тебе уже выучить названия наших самых обычных цветов.
Налле Лапсон, смутившись, отвел глаза.
– Мне столько всего надо выучить, – сказал он. – Птиц, например. Правда, некоторых я и так знаю.
– А вот скажи, кто это стоит вон там на камне и покачивает
