его и опасайся, Ярославушка, – подтвердил нашинский домовой.
– А если помощь понадобится, – наставлял меня ненашенский, и на мою ладонь лег маленький засушенный цветочек, – ты в кулачке этот цветок зажми да скажи трижды: «Явись, Генрих, явись».
– И меня зови, – поверх цветочка другой домовой поставил соломинку, – тоже трижды, токмо вот так: «Дядя Федор, не откажи, именем божьим мне поможи».
Домовые имена свои сказали. Это все равно что хозяйкой своей сделали. Я растроганно улыбнулась, поблагодарила обоих, но горло слушалось плохо. Старички понимающе улыбнулись, поклонились да исчезли.
А я открыла медальон, что висел на шее, и в него поднесенные дары-то и спрятала. У меня там и зуб дракона имелся, и чешуйка русалки, и даже перо жар-птицы. И хранила я свои сокровища бережно, да ни разу еще за помощью не обращалась. Мы, ведьмы, ресурсные – всем энергию даем, а для себя нам ничего не нужно, сами справляемся.
– Ведьмочка, – послышалось у моих ног.
Наклонилась, взяла гномика, тот важно нахохлился, даже как-то засмущался, а потом поманил пальчиком ближе.
– Идем, – говорит, – мы вам подарок сделали.
Подарок оказался знатным – шкаф-замерзатель, шкаф-отмыватель, ванна-сама-подогревающаяся. С ванной, правда, косяк – только одна, о чем я и поспешила сообщить гномам; они решили добавить еще три штуки, и теперь у нас четыре ванны, в которых вода сама греется.
– Ну, бывайте, – сказали гномы и с легким хлопком исчезли.
А у нас чисто, хорошо и цветов больше нигде не валяется.
Перелив зелье из котелка в кувшин, я осторожно вышла за двери. Кувшин был теплым, в самый раз пить. Да и зелье справное, по бабушкиному рецепту изготовленное, она им демона одного приблудного отпаивала. Отпоила, на свою голову. Это ж надо, у ведьмы – и одни мальчики родились. Вот так я и стала потомственной ведьмой по отцовской линии. Нонсенс, однако.
Шла я осторожно, руководствуясь картой – у домового еще до начала попойки выпросила. Медпункт тут на первом этаже был, и, пока спускалась, все старалась не шуметь. Дойдя до конца лестницы, свернула вправо и неторопливо пошла вперед, прислушиваясь. А послушать было что – где-то раздавались голоса, смех, кому-то было весело. Я даже не удивилась, когда выяснилось, что шум шел из палаты целителей.
Осторожно подошла к приоткрытой двери и застала такую картину: на узкой кровати лежал Инар, он улыбался и даже негромко сдержанно посмеивался, но лицо все еще было бледным, а дыхание затруднено. Ослаб, бедный. Видимо, его резерв я нечаянно выпила досуха. Не потому ли еще хожу после трех ведьминских хороводов-то? Не потому ли нам удалось столь легко заклинания снять? А ведь в тот момент и помыслить не могли, что не свою, чужую силу используем…
Меж тем среди парней разговор шел. Тут находилось семь магов, болезный восьмым был. Тот самый, хвастливый сверх меры, присел на край подоконника и что-то рассказывал в своей хвастливой манере. Еще присутствовали
