как один мужик с золотой серьгой в ухе, по-видимому, их главарь, тащит Наркису, приставив к её нежной шее острый нож. Девочка широко вытаращила глаза и позеленела от страха. Валентин собирался уже и сам её спасти, но тут шторка в карете приоткрылась, и Мейфенг закричала:
– Вали, спаси Наркису, пожалуйста!
Валентин оглянулся на жену и тут же на него навалились ещё двое мужиков. Он легко раскидал их в стороны и сразу же подлетел к их главарю. Тут уж граф не стал церемониться, а пролетев несколько метров над ним, головой вниз, развернулся на ноги и, держа его оторванную голову в руке за волосы, с которой ещё стекала свежая кровь, с невозмутимым видом, кинул её под ноги остальным мужикам, те опешили от увиденного ужаса и стали орать:
– Он не человек! Спасайтесь!
Оставшиеся в живых разбойники, стали разбегаться в лес кто куда. Валентин подошёл к всё ещё живому напуганному кучеру и, мягко взяв его за шиворот, отнёс прямо в полёте к карете, и посадил на его место. Наркиса держась за шею, прикрывая ладошкой кровавую рану, быстро побежала туда же на скамеечку рядом с кучером. Валентин крикнул ей:
– Оторви кусок от своей нижней юбки и завяжи свою шею, нам со всем ни к чему, чувствовать запах твоей крови!
Девочка, в страхе кивая головой, быстро сделала, что приказал ей граф. Валентин подошёл к карете, а Мейфенг уже открыла дверцу и сама вышла ему на встречу, затем обняла мужа за шею и начала страстно целовать. Валентин крепко обнял её за спину и с готовностью поддался на её жаркие поцелуи.
Ещё минута и в глаза Валентина смотрели такие благодарные и счастливые зелёные глаза, а розовые губы шептали:
– Благодарю тебя, муж мой… Ты жизнь моя.
– А ты, моя, – произнёс граф и, взяв жену на руки, усадил её обратно в карету, тут же присел рядом с ней и продолжил:
– Мы сегодня вообще доедем, в конце концов, на этот бал? – он посмотрел на свою белоснежную рубаху, он была забрызгана кровью, – вот чёрт, хорошо хоть камзол вовремя снял. Он надел его и застегнул полностью, спрятав грязную рубашку под ним.
– Пешу, поехали уже, да побыстрее! – крикнул он кучеру, тот с гиком стегнул лошадей, и они сорвались с места.
Солнце садилось за высокие румынские горы, на которых уже повсюду виднелся снег. Дорога начала вести вверх к высокому замку, расположившемуся на горе. Он был непохож на замок Валентина, но тоже величественный с множеством узеньких башенек, торчащих из-за высокой каменной стены. Вокруг горы, на которой возвышался замок, был глубокий ров с озером. Карета въехала на широкий деревянный мост и перед ней опустили подъемный мост, похожий на тот, что был в замке и у Валентина. Они въехали на широкий двор, где было уже множество разных карет и лошадей. Десятки слуг носились по двору, угождая гостям, кто забирал лошадей и уводил их под узды с центральной дороги, кто чистил колёса карет от налипшей грязи, а кто просто бегал взад-вперёд в поисках работы. Валентин помог выйти жене из кареты,
