у нас же все идет размеренно. – Эд поднялся, вытащил бутылочку лимонада и подал девочкам: – В мире, где, казалось бы, все совершенно, господствует полный хаос. От этого люди не знают, за что хвататься, забывая о главном – жизнь одна и то, что потеряно, уже не вернешь. Придет время, завтра или через десятилетия, вы влюбитесь и тогда, мир станет с ног на голову. Это так прекрасно, только если сердце и разум в паре. А если сердцу сопутствуют только эмоции, проснувшись от самой влюбленности, приходит сожаление и жалость к себе. Поэтому прошу, не спешите.
– Легко говорить, – возразила Влада, сделав один глоток и, слушая отца, играла с водой, устраивая в стакане бурю. – Нет, мы, конечно же, с Миркой – привереды, не без вашей помощи, но не могу дать слово, что буду сдержана.
– Влада! – Мирослава забрала у нее стакан. – Не о том речь, я вот об этом совсем не думаю, влюблюсь – решу, что делать. У нас вся жизнь переменилась, я не пойму, что делать дальше.
– Подожди ты, разберемся. Дай задать еще один вопрос. Па, ты вот много говоришь о благоразумии, а сам, сам как вел себя с мамой?
– Это долго.
– Лично я, до пятницы, совершенно свободна, Мира, поверь, тоже.
– Ну, тогда… Мне приятно об этом вспоминать, даже больше, чем просто приятно. Влюбился, ваш папка девочки, не сразу, говорю честно, на третий день, как впервые увидел. Но когда разглядел, мой внутренний голос кричал, что это она, та единственная и неповторимая. Я тогда был уже довольно взрослым мужчиной, а мама…, Валерия, и почему не любит, когда ее так называют? Но я отвлекся. Мамочка была чуть старше вас. Год мне понадобился на то, чтобы разобраться в себе и… – он рассказывал, вспоминая различные моменты, некие курьезы, в которые попадал из-за своей, небывалой робости перед Вел и многое прочее. И решив подытожить, заявил: – Девочки, ваш папа был олухом. Я больше пяти лет оставался в тени, следуя за нею, ограждая незримо, от мелких бед, узнавая, изучая ее, на столько, чтобы знать до мелочей. Но и этих лет было мало, чтобы понять ее. Я до сих пор ее не знаю досконально. Но! Милые мои, наша с мамой жизнь полна новизны, мы не устаем, не приедаемся друг другу. Вы росли и, наверное, многое замечали, поэтому вспомните, если захотите и наши с ней недоразумения и любовь. Но уже сейчас скажу, любви у нас, во стократ больше. Поэтому стремитесь к тому же. Итог этому, такие крошки как вы. Но уйдем от возвышенных чувств, они окружены бытом.
– Да уж, повседневность… – задумалась Мирослава, перед глазами потекла их жизнь в обратном порядке, открывая многие загадки, раскрывая недопонимания, освещая темные углы. – Значит, ты обещаешь нам долгую жизнь, пока не знаю, радоваться ли. Подумаю. А в чем подвох?
– Не сказал. Наша жизнь не сплошные праздники. Она очень трудна и не только тем, что нам постоянно приходится быть хамелеонами, не попадать на глаза журналистам, да и соседям. Еще один момент, который нам всем был не в тягость, мы постоянно тусуемся вместе. Причиной стало то, что наша семья бережет много ценностей, да и главенствует небольшим
