я ринулась к письменному столу и судорожно начала перебирать документы, лежащие в папке на столе. Вот копия паспорта Саши, это копия паспорта Миши, это копии паспортов немцев, а где же копии паспортов Валеры и Томаса?
– Не может быть, – ворчала я себе под нос, ища документы Валеры и Томаса, – этого просто не может быть.
– Что? Что не может быть? – Моника, затаив дыхание, следила за тем, что я делаю.
– Кажется, я забыла сделать копии их паспортов, – расстроенно сказала я, продолжая рыться в бумагах.
– Нет, ты не могла забыть. Ты всегда их делаешь, – Моника отказывалась верить моим словам.
– Да, всегда. Но в тот день моя голова была забита всякой чушью. И видимо я забыла попросить у них паспорта, когда они заселялись.
– О, нет. Я пропала, – Моника хлопнула себя рукой по лбу и снова заплакала, – эти деньги были отложены на учебу. А теперь мне придется просить родителей оплатить университет.
– Извини меня. Я не знаю, как так вышло, – я села рядом с Моникой, и виновато погладила ее по спине.
– Ты здесь совершенно не при чем. Я и только я во всем виновата. Моя наивность меня наказала. Я так и знала, что рано или поздно из-за своей доверчивости окажусь в какой-нибудь ужасной ситуации. И вот этот день настал. Я в полной заднице.
– Я могла бы дать тебе денег, но издательство еще не перевело мне аванс за книгу, а Инесса платит мне копейки, объясняя это тем, что я живу у нее и питаюсь за ее счет, – я смотрела на Монику и не знала, как я могу ей помочь.
– Все нормально. Я справлюсь, правда. Я скажу родителям, что потратила деньги и попрошу их оплатить университет, – тихо сказала Моника, вытирая слезы и наконец, перестав плакать.
– Ты уверена, что справишься?
– Да, конечно. Просто я уже давно не просила у них денег. Я уже так привыкла быть самостоятельной. Но что делать. Я сама виновата в том, что случилось. Моя наивность и легкомыслие сыграли со мной злую шутку. Но так мне и надо.
Она перестала плакать, и ее лицо в один миг стало серьезным. Достав из сумки бумажные платочки и косметичку, она вытерла мокрое от слез лицо и начала приводить свой растекшийся макияж в порядок. Через несколько минут она уже улыбалась, словно ничего страшного не произошло.
– Ну, рассказывай. Чем ты без меня тут занималась? – она улыбнулась, и убрала косметичку обратно в сумку. Я сосредоточено посмотрела на ее лицо. Оно снова было жизнерадостным и свежим. От истерики и слез не осталось и следа.
– О, я вчера ужинала с новой гостьей. Она оказалась приятной собеседницей.
– Ужинала? Даже так? – удивилась Моника.
– Да, она попросила составить ей компанию, а мне все равно было нечем заняться. Я не могла дозвониться до тебя и… – я запнулась, пытаясь подобрать слова, чтобы снова не напоминать Монике о том, что произошло, – в общем, мы пошли ужинать. Она оказалась преподавателем
