Устала. Я ее домой отвез... Спит она, ей сейчас не до нас...
– А она будет ругаться, если узнает, что вы сбежали из ресторана вместе со мной? – спросила Ася.
Глупый вопрос. Такой же глупый, как и она сама.
– Может, и будет. Но мне все равно... Мне сейчас все равно, что будет. Лишь бы было...
– А что должно быть?
Дмитрий Александрович затормозил, прижал машину к бордюру, остановился. Повернулся к Асе. Глаза воспаленные, взгляд как у безумца. Она почувствовала ураганную энергию его магнетизма. И вдруг ощутила всепоглощающую страсть.
Он потянулся к ней, мягко обвил рукой ее шею и жадно припал к ее губам... Ася знала одного виртуоза по части поцелуев. Никто не умел так здорово целоваться, как он. Дмитрий Александрович целовался не очень умело. Но то, что чувствовала Ася сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем удовольствием, которое она получила от малолетнего виртуоза. Поцелуй зрелого мужчины был особенным, не сравнимым ни с чем.
Ася задыхалась от сумасшедшего наслаждения и не сразу осознала, что Дмитрий Александрович перебрался к ней на сиденье. Он откинул спинку кресла, чтобы Ася легла. Полез к ней под платье, несколькими быстрыми движениями стащил с нее трусики... Сашка был лишь жалким подобием своего отца – сильного, мощного, неотразимого мужчины. Под натиском Дмитрия Александровича невозможно было устоять. Да Ася и не думала сопротивляться. Сейчас она целиком была в его власти, и он мог делать с ней все что угодно. И он делал...
Ночная улица освещена, но в машине затемнены все окна. Впрочем, сейчас Асе было все равно. Она не смогла бы остановить ни себя, ни его, даже если бы он брал ее на газоне под стенами Кремля. А он ее брал...
Было немного больно. Но это особая сладострастная боль. Ася изнывала от восторга, хотелось выть от счастья... Но вот все закончилось. Несколько мощных толчков внутри ее – и пустота. Ася вновь обрела способность воспринимать окружающий мир, услышала, как прошуршала шинами проехавшая мимо машина...
Она лежала с закрытыми глазами. Ни капли сожаления о произошедшем. Все было здорово.
Ася уже забыла о том, что хотела, чтобы ее лишил девственности муж или жених. К черту условности, к черту не побывавшие в обращении купюры. Она любила и хотела быть любимой! Винить...
Дмитрий Алексеевич полез в бардачок, что-то стал доставать оттуда. Похоже, влажные салфетки...
– Ты что, девочка? – изумленно спросил он.
Странно, в его голосе больше возмущения и обиды, чем восхищения. Глупый, радоваться надо, ведь он первый в ее жизни мужчина...
– Была девочкой, стала женщиной, – не открывая глаз, прошептала она.
На губах блаженная улыбка, в душе бурные потоки счастья...
– Ты меня прости, не знаю, что на меня нашло, – смятенно пробормотал он. – Бес попутал.
Оправдывается, извиняется. Зачем? Ведь все было так хорошо...
– Сейчас, сейчас...
Он помог ей надеть трусики, оправил платье, поднял спинку кресла. Заправился сам. Ася посмотрела на него.
