Закниженная пустошь. Мария Фомальгаут

      Кусочек поля там, где был бой.

      Кусочек зала, где была конференция.

      Лаборатория врача, где стеллажи с протезами.

      (…что бы мы без него делали, он наш герой…)

      Хутор супружеской пары.

      Пляж.

      Кабинет человека в костюме – он признался мне, что он известный политик, подробностей не знаю…

      – …А ну, стоять!

      Ору – сам не знаю, кому, бросаюсь в свалку человеческих тел, в темноте не разобрать, кто с кем сцепился, вытаскиваю из свалки кого-то, стоящего на коленях, да кого – кого-то, себя, снова нестерпимая боль в ногах, снова взвываю – в голос, падаю на самого себя, орем – оба, громко, отчаянно, ы-ы-ы-ы, пытаюсь заслонить себя от нападающих, а ну, не трогайте его, а ну, не смейте…

      – …да он сам нас убивать поперся!

      Крик женщины. Про сам-нас-убивать. Снова хочу заорать, что да никто вас убивать не собирается, тут же спохватываюсь, а ведь ё-моё, с пистолетом шел, и правда собирался…

      Хватаю себя, волоку прочь, ору себе что-то, сам не знаю, что, тебя обманули, обманули, этот, который погнал нас всех на войну, этот, который представил всех тех, других, какими-то чудовищами, которых надо убивать. Понимаю, как много нужно рассказать самому себе, понимаю, что мы сейчас крепко поссоримся, может, даже морды друг другу набьем, вот это здорово будет смотреться, когда врач кинется к нам, прекратите немедленно, ну, еще бы, он сколько старался, нам протезы ставил, а мы…

      …сцепляемся – крепко, не на жизнь, а на смерть, катимся по пустоте, по какому-то скомканному, искалеченному пространству, что-то попадает мне под локоть, что-то катящееся, твердое, хочу оттолкнуть, вовремя спохватываюсь, что вижу перед собой отрубленную голову, пытаюсь проявить хоть какие-то почести умершему, смотрю в лицо, узнаю. Пинаю отрубленную голову, раз, другой, третий, ору себе тогдашнему, вот он, кумир твой недоделанный, который тебя в эту мясорубку послал, людей убивать, вот, его обезглавили, видишь…