style="font-size:15px;"> – А таких больше нигде нет. Такие делают только у нас, на семейной фабрике. Именные! – с гордостью ответила спутница приглушенным голосом.
В речи этой дамы можно было заметить любопытную особенность: она говорила чуть слышно, произнося начало фразы быстро, а затем все медленнее и медленнее. Создавалось ощущение, что она говорит на вдохе.
Офа наклонилась и прочитала на сигаретной пачке надпись крупными буквами: «БУЛЬБУЛИТКО».
– Наша фамилия! А табак нам из самой Бразилии огромный попугай доставляет по небу. Мы его зовем Коко. Он не умеет говорить в жизни, но, когда он мне снится, он все время плачет и что-то невнятное произносит, представляете? Так ему одиноко в этом крошечном небе!
Офа заулыбалась. Бульбулитко определенно больна, и нет никакого попугая, фабрики и возлюбленного. Спутница бредит. И Офа уже было отвернулась к стенке, как в разговор вмешалась Кира.
– И вы разговариваете во сне с птицами?
Бульбулитко нисколько не удивилась вопросу. А изумление, возникшее в ее глазах, скорее было адресовано Кире.
– А вы нет?
Кира задумалась и поняла, что ничего подобного в ее снах никогда не случалось.
– Я, как только научилась управлять своими снами, так стала понимать их язык, – тихо произнесла Бульбулитко. – Наша семья фабрикантов обладает даром, мы можем смотреть сны других и приглашать близких людей в наши.
Офа снова развернулась. Она уже забыла про все на свете, безумцы привлекали ее намного сильнее, нежели отталкивали красивые. Ей почему-то казалось, что безумие – это всегда идейность и служение своим принципам, а такие люди либо гениальны, либо абсолютно одиноки.
– Вот я со своим возлюбленным, – женщина достала из кармана фотографию красивого мужчины, в его глазах присутствовала южная искорка, а волосах застыла морская соль, – мы с ним последний раз виделись десять лет назад, а в свои сны я его каждую ночь приглашаю! Во вчерашнем он попросил приехать к нему, а до этого говорил, что пока не может меня у себя принять.
– Так он живет в Москве? – удивилась Кира.
– Что вы, что вы? – испуганно залопотала Бульбулитко. – Он бразилец. Он не знает русского, а я португальского. Мы давно уже общаемся глазами.
– Но зачем же вы едете в Москву? – спросила Офа.
– Он прислал за мной личный самолет, который уже ждет меня в аэропорту в самой северной точке города.
– Что-то я не помню в Москве северных аэропортов, – с подозрением произнесла Офа.
Тут Бульбулитко изменилась в лице, ее левая бровь поднялась полумесяцем, а в глазах словно бы рассеялась туманность. Она присела, явно готовясь к длинному рассказу. Офа снова закурила.
– Думаете, вы знаете Москву? – спросила Бульбулитко. – Нет, все это только иллюзии, вы ничего не знаете! Вы даже понятия не имеете, в какую Москву едете.
