резиновые, а всё кокетничают. Нехорошо, Сатра. Раньше ведь так… Думаешь, я не вижу? Может, они нас такими и сделали? Чтобы помочь тебе победить всех врагов? А?
Сатра – это слово, значение которого я опять не помню или забыл. Хотя, нет. Это – интернет-магазин сантехники. Пацаны – совершенно бесплатно вас, между прочим, рекламирую. А баба искусственная может быть и не бесплатно. Но это уже ваши с ней отношения. Я в них не лезу. «Один Жан-Поль Сартра лелеет в кармане», – запел было Милосердный, прикинувшись пьяным. Потом, будто осознав что-то, посмотрел на Цезаря и сказал. «Ты видел когда-нибудь голого мужчину? Нет? Ну-ка, дай глянуть. Ну. Сам посмотри. Вон там, у тебя за спиной. Тоже в капюшоне. Думаешь, я не вижу?»
За спиной Цезаря в капюшоне стояла, естественно, Смерть. Она там стояла с самого его рождения. Но только сейчас Цезарь увидел её и ужаснулся. Так, значит, я сегодня умру? Он нежно взглянул на Милосердного. Клеопатра и Бадджи Су пели и смеялись, как дети. Затем они отвернулись, а Милосердный подошёл к ним и поцеловал руки. Цезарь понял, что сейчас произойдёт.
Отче наш, – начал было Цезарь, но осёкся. Никто меня еще никогда так не называл, смутился Милосердный, продолжая целовать руки женщинам. Инфаркт, инсульт, рак простаты? Начала перечислять Смерть, взмахнув для вида косой. Рак простаты – непроизвольно вырвалось у Цезаря. Боже, как больно, как больно! Пожалуйста, я не хочу так мучиться. Убейте меня! Добрые девчонки продолжали кокетничать с Милосердным. Цезарь перестал дышать. Смерть церемонно раскланялась с оставшимися гостями и покинула помещение. Гай Юлий упал на руки девицам, пожал им руки и утонул в их ласке посмертно. Голод, согласитесь, не самое безопасное чувство.
А сексуальный голод – это вообще отвратительное чувство и только лишь из-за того, что всё, что нужно, чтобы удовлетворить сексуальный голод, у тебя есть. Тебе не нужно искать ручей, тебе не нужно искать куст, на котором растут бананы. Всё – и ручей и бананы, всё находится внутри тебя. Поэтому никто не говорит тебе, что ты можешь себе это позволить, ты можешь найти его сам. Тебе не надо искать какие-то воображаемые объекты, ты сам ими становишься. Это как балетное танго. Ты должен внимательно следить за движением своего тела. Ты должен наблюдать, как по нему ходит ритм твоей внутренней музыки. И тогда, в твоей душе возникнут две новые струны. Одна из них будет ритмичной и простой, как ритм твоего дыхания. А другая – глубокой, как медленная музыка.
Заумно всё это и пошло. Вот что я скажу. Не знаю, как вы, а я себя очень неуютно чувствую в отсутствии главного героя. Давайте всё же оживим Цезаря, и мы эту порнушку уже вчетвером осуществим. Милосердный, ты не против? И Милосердный, и Клеопатра, и Су сделали вид, что не слышат меня, падлы. Выдумал их на три минуты – и такое обхождение. Просто стыд и срам. Придурки… Ждите: разбудим-ка всех вечером. Пусть спросят Шекспира. Он сегодня что-то неважно работает. Он всё время от них устаёт. Он ведь и писать-то
