а потом и более откровенными прикосновениями губ.
Новым порывом Олег увлек Светлану – они повалились на пол и, вращаясь дуэтом, покатились по гостиной. Чем-то напоминали вывалившихся из пожара погорельцев, сбивающих с одежды огонь.
Мгновения сменяли друг друга, но их «пламя» не гасло, а лишь разрасталось, оставляя одежду и кожу нетронутой. Точно спасая возлюбленную, Олег не ослаблял объятия, по-мужски властные, увлекающие. Светлана льнула, одновременно чуть вскрикивая от доставляемой вращением боли. В этом безумном танце партнеры, будто растворялись друг в друге. Между тем, казалось, пара скорее страшится утерять притяжение, нежели добраться до конечной в извечном маршруте любви.
Пусть тот клубок страсти ничем не напоминал классическое соитие, из него был единственный выход – извержение, и оно грянуло. Светлана зашлась в гортанных, смахивавших на речитатив звуках, вмиг осадивших партнера. Олег замер, но, не успев переварить выплеск, как сам пустился издавать фонемы, под стать сдавливаемому крику – крику от внезапной боли. Светлана безотчетно рвала ладонями его плоть – на шее, обнажившейся при вращении спине, обращая Олега в безмозглый, утративший контроль придаток, где острая физическая боль причудливо уживалась с новизной прежде неиспытанных ощущений.
Тут, в своих сходивших на нет конвульсиях, Светлана прикоснулась к колыбели его вожделений. Олег вслед за ней задрожал и, поскользнувшись на тонком льду воздержания, полетел по гладкой поверхности – вначале в ватное никуда, а потом и в прорубь омовения. Погружаясь, он вошел до пояса, чуть позже – его накрыло с головой. Вода была клейкой, но столь облегчающей.
Они еще долго лежали на спинах с матовым отливом в глазах, бездумно взирая в потолок. Воздух насыщала какая-то тяжесть, но им было так легко дышать.
Горе-любовники долго приводили себя в порядок в ванной, после чего уселись у журнального столика. На лице Светланы играл румянец, Олег же был бледен, впрочем, как всегда.
Не успели Олег и Светлана перевести дыхание, как индикатор их настроения вновь качнуло. Оказалось, взорвавший души торнадо не спеленал, а расшвырял их. И не произвольно, а по закоулкам юности, зубоскалившей предрассудками, комплексами. Взгляды горе-любовников рассеянно блуждали. В них проглядывал детский конфуз нарушенной условности, граничивший со страхом осмеяния, и, казалось, трепет перед космической громадой дня. Дня завтрашнего, которого так ждешь, но не менее боишься, ибо «что день грядущий нам готовит» не разгадать никому…
Еще какое-то время они глядели куда угодно, только не друг на друга. Между тем Олег заметил, что Светлану увлекла коллекция напитков из бара.
– Помочь тебе с выбором? – на полном серьезе предложил он.
Светлана промолчала, тушуясь.
– В активе, правда, сугубо мужское… Впрочем, может, «Реми Мартен»? – прощупывал предпочтения Олег.
– Мартын,
