Затем стали палачи-девчонки, обнаженные, но в масках, с волосами рыжей масти, бить плетками по спинам растянутых красавиц. Удары сначала наносились умеренной силы.
Богиня приказала, сердито топнув своей изящной босой ногой:
– Бейте сильнее!
И вот пошли железные кнуты, которые распороли женскую кожу. Септипус и Фуриоуз стиснули зубы, но от ударов, сотрясающих растянутые тела, из горла выходили сдавленные стоны.
Вот по приказу богини под босыми ногами истязаемых девушек запылали жаровни. Огонь самки-палачи регулировали с помощью подачи газа. Сначала он был малый, но затем усиливался. Чтобы сразу не сжечь кожу, истязательницы мазали голые подошвы девушек растительным маслом.
И это была такая чудовищная боль, что Септипус и Фуриоуз, эти девчонки, завопили. Но тут же стиснули зубы, так что даже с уголков рта потекла кровь.
Но каких сверхчеловеческих усилий это стоило. Девушка-палач ткнула раскаленным прутом Септипусу под мышку. Тот охнул и опять вскрикнул. Теперь обоих девчонок-центурионов стали бить стальными, раскаленными в тут же возникшем камине прутами. И боль стала еще более страшной и чудовищной.
А еще палачи-самки взяли в руки щипцы с раскаленными зубцами и начали рвать грудь. Что чрезвычайно больно. Словно молнии тебя пронзают от пяток до затылка. Септипус подумал:– Может хватит? Чем терпеть подобные страдания, сказать: выбор ясен, на все согласен! Но помогать ярому врагу Рима Спартаку и предать свою Родину – нет! Римлянин должен быть тверже алмаза.
Когда Фуриоуз-девушка завопила:
– Ой мамочки! Не надо, все скажу и сделаю!
Септипус-девушка проорала:
– Молчи! Не предавай Родину!
И в этом момент ему оторвали алый сосок груди. И боль заставляла захлебнуться.
Впрочем, это еще был не предел. Вот появилась, после того как Богиня-демиург топнула босой ногой, динамо-машина с проводами. Истязательницы стали вставлять девушкам на дыбе электроды в лоно Венеры, пятую точку, рот и между пальцами рук и ног. Это действительно крайне жестоко.
Вот обнаженная девчонка в красной маске закрутила колесо динамо машины. И через тела истязаемых воительниц-центурионов пошли разрушительные разряды тока.
Боль превысила все возможные пределы. Септипус и Фуриоуз не теряли сознание от болевого шока только потому, что их подкрепляла магия Богини-демиурга. Бедные девушки-центурионы испытывали просто непостижимые страдания, казалась, каждую клетку тела залили раскаленным металлом, а по нервным окончаниям скачут табуны ломовых лошадей со стальными копытами.
Септипус-девушка и Фуриоуз-девушка содрогались от неимоверной боли. Боль была везде, не осталось ни кровинки, ни жилки, ни клеточки в теле не тронутой болью. И это было сродни погружению в самый дикий круг ада.
Обе девчонки-центуриона были настолько парализованы, что даже не могли кричать. Они задыхались, словно рыбы, выброшенные на сухой берег.
Септипус получал
