утюг.
– Хорошо. Загадочные нейронные связи, – покачал головой главврач. – И хотя он пока не может прийти в сознание и заговорить с нами целыми предложениями, приборы показывают, что он… эээ… неспокоен. Что-то происходит в его мозгу и очень глубокое. Процессы заметны и… в других местах, особенно под утро. Сестра подтвердит.
Медсестра, покраснев, подтвердила.
11
Секретарь Небесной Канцелярии помогал начальнику разоблачиться от должностных одежд.
– Спасибо, вы были неплохой секретарь, – поблагодарил начальник.
– А вы были неплохой начальник, – ответил секретарь. – Грустно уходить?
– Чуточку грустно. Не успел подготовить приемника.
– Простой смертный все карты спутал.
– Не такой уж он и простой, раз спутал. Да и смертным назвать трудно, в рубашке родился.
– Под рубашкой-то всё равно плоть.
– То-то и смущает.
На границе Сада покосившиеся металлические ворота без ограды со звездой вверху. За воротами фигура садовника, большими ножницами подстригающего кусты. Рядом с садовником несколько чиновников.
Когда машина Канцелярии притормозила у границ Сада, чиновники, разговаривавшие с садовником, поспешили скрыться. Кирилл вышел из машины и направился к своему старому знакомому. Сопровождающие скромно остались у машины.
– Я на чуть-чуть, – сообщил Кирилл. – Опять отправляют обратно.
– Зачастил, – кивнул садовник.
Бывший отлученный казался растерянным, железные ворота Сада стучали створка о створку, мешали сосредоточиться. Кирилл посмотрел на ворота и увидел маленького ребёнка, катающегося на одной из створок.
– Мы не знаем, откуда они, – прокомментировал появление ребёнка садовник. – Как-то находят дорогу. Дети умнее взрослых. Взрослые – лишь отражения детских душ. А я вот, – садовник с грустью указал на ножницы.
– Сообщили, – с пониманием кивнул Кирилл. – Повышение в должности!..
– Нет тут никакого повышения!.. Должность сам себе придумал!.. Это сейчас кусты стригу, в основном с цветами. В сторожку не приглашаю, не убрано, – садовник осмотрелся по сторонам: Представляешь, я узнал, где дорога. По ней ещё Адам с Евой. Не было тогда никакого изгнания. Просто. Перестало хватать личного пространства. Мне уже не надо, хотя хорошо бы узнать, та ли это дорога. Когда-нибудь узнаем, – садовник стал присматриваться к Кириллу. – Трудно начинать новую жизнь, ещё труднее заново начинать старую жизнь. Характер по привычке повторит прежние ошибки. Вернулся б другим человеком, начал бы жизнь с чистого листа.
– Во мне ещё много энергии, – отмахнулся Кирилл.
– Имея за плечами прошлое, трудно начинать заново, – вздохнул садовник, украдкой посмотрев в сторону.
Чиновников у ворот становилось больше. Они обступали ребенка, висевшего на прутьях ворот, при всей своей сдержанности проявляли
