артиллерию. Немцы вели огонь из крупнокалиберных и зенитных полуавтоматических орудий и минометов. Несколько танков были подбиты. По нашему, как по наковальне в кузнице, грохали снаряды всех калибров, но я никак не могу сквозь смотровую щель обнаружить ни одной пушки. Наконец заметил вспышку выстрела недалеко от нашего сбитого самолета «По-2»; вижу под маскировочной сетью пушку и стреляю осколочным снарядом. Расстояние совсем малое, и на месте пушки встает фонтан земли».
Брошенный «КВ-2» в районе Дубно
Большинство мехкорпусов, по замыслу предназначавшихся для ведения самостоятельных действий, придали общевойсковым армиям, на которые возлагалось прикрытие государственной границы. Основные их силы располагались на широком фронте в 30–40 км от границы, а дивизии в корпусах находились одна от другой на расстоянии 50—100 км и более. Подобная неудачная дислокация не позволяла в короткие сроки собрать основные силы корпусов для нанесения сосредоточенных ударов. Части и соединения вступали в бой разрозненно, часто выполняя противоречивые приказы. Все перечисленные обстоятельства привели к разгрому советских мехкорпусов, развернутых вдоль западной границы. Командование пыталось организовать на разных направлениях контрудары механизированных корпусов и танковых дивизий, но, кроме небольших тактических успехов, эти меры ни к чему не привели. Вспоминает старшина, командир танка «Т-26» Матвеев Семен Васильевич: «…Механизированные корпуса перед войной начали формировать по типу немецких панциркорпусов. Только вот не знаю, был ли у нас хоть один мехкорпус, укомплектованный по штату. Наш даже наполовину не наполнили. Так, кусочки отдельные. В нашем батальоне танков на самом деле рота не набиралась. А машин и тракторов так и вообще не было. Армия – это не один боец и не батальон даже, это громадный организм. У немцев этот организм был и работал (неплохо, замечу, работал), а у нас только начал создаваться. Так что нечего стыдиться, что сильнее нас они тогда были. Здорово сильнее. Потому часто били нас первое время».
С 22 июня по 9 июля 1941 года потери Красной Армии составили 11 712 танков (среднесуточные – 233 танка).
Потеряв практически все танки, находившиеся в западных округах, а с ними и кадровых танкистов, Красная Армия откатывалась вглубь страны. Огромные потери заставили Ставку в июле – августе начать создавать кавалерийские соединения для ведения маневренной войны. В результате этого решения к концу декабря 1941 года Красная Армия имела 82 кавалерийские дивизии, которые в последующем были сведены в кавалерийские корпуса. Именно они составляли основу подвижных соединений, позволивших провести контрнаступление под Москвой.
Немецкий солдат конвоирует захваченных в плен советских бойцов на фоне уничтоженного внутренним взрывом «КВ-1»
В свою очередь танковые войска экстренно переходили от корпусов к более мелким частям – бригадам и батальонам. Нехватка
