глазах на миг потемнело, а потом в уши ввинтился грохот битвы, настолько громко и неожиданно, что я едва не выпустила из рук изменившийся клинок. Рядом со мной сверкающим шлейфом пронесся великолепный двуручный меч, с чавканьем врубился во что-то вопящее и лохматое, которое было метнулось ко мне. Брызнула темная кровь, щедро оросила герб дракона на груди воина в кольчуге, чье лицо было наполовину скрыто прядями темно-каштановых волос, выбившихся из косы, доходившей почти до лопаток.
– Ксель, да проснись ты!!!
Что-что, а командный окрик Рейна я узнаю, даже будучи в полном неадеквате. Да куда же этот мир катится? Почему только меня удивляет тот факт, что мы поначалу участвовали в рядовой массовке на полигоне, а теперь непонятным образом очутились в гуще неизвестной битвы, причем с реальным оружием в руках?!
Краем глаза я заметила тускло блеснувшее лезвие, что скользнуло совсем рядом. Я инстинктивно шарахнулась и машинально подставила меч, когда-то бывший моей дюралевой катаной, под удар. Отдача оказалась неожиданно сильной – клинок едва не отскочил в лоб мне же, а противник – существо, больше всего напоминавшее побритую наголо обезьяну,– взвыл и взмахнул кривым иззубренным мечом еще раз.
Вот когда до меня дошло, что все это мне совершенно точно не снится: ни тяжесть невесть откуда взявшейся кольчуги, ни блестящий, чуть изогнутый меч в моих руках, ни испачканная не то грязью, не то кровью одежда явно не ролевая, но тем не менее выглядевшая донельзя антуражной. Если у меня весь род по маминой линии «колдует» так, что неприятности обходят десятой дорогой, а ночные посиделки с домовыми – вполне обыденное дело, то почему бы мне, ведьме-бездарщине, не очутиться в параллельном мире или хотя бы в другом своем воплощении?
Правильно, и не такое в нашей жизни случается…
Но не так же!!!
«Облысевшие обезьяны» кишмя кишели на склоне холма, на котором мы обосновались. «Свои» определялись только по серебристым накидкам с вышитым на груди черным драконом на фоне кроваво-красной луны, как на Рейне, который столь самозабвенно косил врагов сверкающим клинком, что вокруг него почти на полминуты образовался пятачок свободного пространства. Это означало, что живых врагов на нем не оставалось.
А потом над полем битвы разлился тягучий звук боевого рога. И откуда я только поняла, будто что этот напев означает, что нужно сомкнуть ряды?! Вот только смыкаться было некому: вокруг Рейна сгрудилось в лучшем случае два десятка воинов в изодранных серебристых накидках поверх кольчуг.
Рог пропел снова, и я, обернувшись, увидела, как на вершине холма всадник на гнедом коне опускает руку. Атака? Да кто его знает, я до сих пор понять не могу, что я здесь делаю!
– Ксель.
Я обернулась и посмотрела на узкое лицо Рейна, на котором размазалась чужая кровь, превратив его в жутковатую маску, и только карие глаза остались прежними, правда, зрачки странно подрагивали, то расширяясь,
