лет, да?
Остальные братья фыркнули.
– Да уж, могу поручиться: они трудятся в три смены, чтобы ликвидировать все расистские предрассудки как раз к твоему дню рождения – ах, извини – Дню Варенья!
– Ну, хватит! – пришел на выручку дочери Кларк.
– Спасибо, папочка! – проворковала Клодин. – Я просто хотела проверить, все ли в порядке с нашим домом, и забрать оттуда кое-что нужное. Разумеется, я не пойду ни в школу, никуда…
– Даже и не думай! – отрезал папа. – Сиди здесь вместе с братьями. Тут безопасно.
«Что?! Почему?!» Клодин ощутила в животе вихрь разочарования. Он набрал силу, сдавил сердце, подкатил к горлу. Если бы она позволила ему вырваться наружу, то завопила бы: «Что за двойные стандарты? Это нечестно! Возьму и уйду жить к Кардашянам!»
Но по темным кругам под глазами отца, его сгорбленной спине и обгрызенным ногтям было видно, что сейчас не время бороться за равноправие. Его и так явно тяготила мысль о том, что придется уехать на стройку, и он не сможет их защищать. Зачем усложнять ситуацию? Вместо этого Клодин, как послушная девочка, вытерла губки салфеткой. Именно этого от нее и ждали.
В ту ночь она проснулась от хруста гравия под колесами. Спросонья никак не могла сообразить, где находится. Темнота. Одеяла, от которых пахнет мокрой псиной вместо душистого смягчителя. Да, она явно не у себя в спальне на Рэдклиф-вэй…
Что-то зашуршало, как будто кто-то елозил по кожаному сиденью. Этот кто-то дышал. Пульс у Клодин участился. Всплеск адреналина заставил ее проснуться.
«Ой!» Ее ткнули в бок носком ботинка. Потом еще раз. Потом еще, уже полегче. Девочка закусила нижнюю губу, отказываясь шевелиться.
– Я знаю, что ты там! – сказал Клод.
«Опаньки!»
Клодин ногами стряхнула с себя вонючее покрывало.
– Откуда? – спросила она, поднимаясь с пола машины и выползая на сиденье.
– Ты захрапела в ту же минуту, как мы выехали на шоссе.
– И что, ты повез меня дальше? – спросила она. Старший брат не переставал ее удивлять. – А если папа узнает?
– А я скажу, что не знал про тебя!
– А если со мной что-нибудь случится? – поддела она.
Он обернулся к ней:
– Этого я не допущу.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что я вижу, иногда с тобой поступают несправедливо, – признал Клод.
Клодин расплылась в улыбке. «Наконец-то хоть кто-то это понял!»
– А что скажут мама с папой, когда проснутся и увидят, что тебя нет? – осведомился Клод.
– Папа уезжает в Бивертон часа в четыре утра, а мама едет на рынок в Сиэтл за продуктами. Она уедет до того, как мы встанем, и вернется только в понедельник, после обеда. Если мы вернемся сразу после матча, мы приедем раньше нее.
– А братья?
– Ты же сунул им под дверь записку, в которой обещаешь подарить им на Рождество Wii, если они будут держать язык за зубами.
– Я?!
