Острый угол. Виктор Брюховецкий

      Когда я чую за моей спиной

      Недобрый взгляд и шепоток змеиный,

      Душе моей, открытой и ранимой,

      И без досужих вымыслов больной,

      Я говорю: «Не плачь, душа моя.

      Всё это не впервой и не в последний…

      А – больно?.. Что ж, на то она и сплетня.

      Змея без яда – это не змея».

      Я не был никогда на буровой…

      Пишу строку и живо представляю:

      Как я под вой буранный управляю

      Машиною, сверлящей шар земной…

      Прочтет читатель и вздохнет при этом:

      «Вам хорошо придумывать, поэтам,

      А сами-то…»

      Читатель, извини!

      Пускай – не нефть, но мне пришлось в метелях

      На тех же сумасшедших параллелях

      В сугробах мять нерадостные дни.

      «Нерадостные? Что за ерунда?

      А в чем тогда поэзия труда?..»

      Поэзия труда?..

      Она – потом!

      Когда однажды над морозным станом

      Нефть вырвется сверкающим фонтаном

      И буровик закрутится винтом

      От радости, что не был труд напрасен,

      Что нефть пришла.

      И этот миг прекрасен!..

      Но это всё не скоро, а пока

      Мне кажется – открыты двери ада,

      Снега ревут сильней, чем канонада,

      И столбик ртути ниже сорока.

      Расположен у тропы лесной

      Город с миллионным населеньем,

      Со своей тревогой и весельем,

      С долгою заботою одной.

      Постоишь, подумаешь: в натуре,

      Вот они и радость, и успех.

      Этакий колхоз в миниатюре

      С трудоднями общими – на всех..

      Тот несет домой, а тот – из дома!

      Коль семья, то должен быть урод.

      А картина, в общем-то, знакома,

      Пропивать, наверно, волокет.

      Но никто вдогонку не ругался.

      Муравей уселся на пенек,

      Посидел, подумал, застеснялся

      И назад хвоинку поволок…

      По дорожкам взад-вперед несутся.

      Труженики, что еще сказать!

      В тесноте живут, а не грызутся…

      Надо бы собратьям показать.

      Я лежу один в палате.

      Я один на всей планете.

      Умираю на закате.

      Воскресаю на рассвете.

      Я пишу кривые строчки.

      Я пишу плохие мысли…

      За окном прозрели почки,

      А из почек лезут листья.

      Звук далеких колоколен

      Правит мне и лечит нервы…

      Я четвертый месяц болен

      И еще июнь в резерве.

      Зачем же так рано к земле потянуло?

      Ломало, крутило, ужели согнуло?

      То взлет, то паденье, то шрамы, то риски,

      Прокручены ленты, проиграны диски…

      В июне земля горяча на закате,

      В

Скачать книгу