уже более спокойно и обреченно.
– Да-а-а-а-а-а, – ответила мне Анита, в голосе которой слышалась улыбка. Знает же, старая стерва, что я не могу отказаться.
Ненавижу Россию! Вот честно. Обычно вампиры колесят по всему миру – новые эмоции и впечатления, новые люди, новая кровь. Я бывал и в этой жуткой стране тоже. Она огромная, но повсюду… безобразная. В столице жить еще можно, если недолго. Но едва выедешь за ее пределы – начинается глухое Средневековье. Я, рожденный уже в XX веке, – вампир нового поколения. Меня не прельщает их утлый быт, их традиционный уклад, их массовая зашоренность взглядов. И самое главное – это территория Тысячи Волка, они там живут во многих городах. Конечно, в этой отвратительной стране им самое место. Сейчас официальное перемирие, поэтому я имею полное право поселиться, где мне захочется, но никто и не удивится, если я вдруг неожиданно от этого скончаюсь. В тот город, куда посылают меня, нет ни Волков, ни охотников, поэтому, возможно, мне удастся не блевать постоянно. Но все же мысль о поселении так близко к своим бывшим врагам не особенно прибавляла энтузиазма. К огромному моему сожалению, русский, как и многие другие языки, я знал в совершенстве, так что это за отговорку не сойдет… Но… Да за что ж такое наказание-то?!
– Дорогая моя создательница, честно признайся – за что ты так не любишь свое Дитя?
– Милый, я тебя просто обожаю, и ты это знаешь. Просто… так нужно.
Я очень хорошо знал эту женщину, чтобы не догадаться:
– Ты мне рассказала не все!
– Не все, – голос ее стал задумчивым. – Алекс, есть кое-какие предположения, но я пока не хочу тебе о них говорить. Нужно, чтобы для начала ты сам посмотрел, определился. Управление считает этот вопрос очень важным.
– То есть ты это уже обсуждала с Управлением Тысячи?
– И даже с самим Главой. Они… все мы… очень заинтересованы в том, чтобы наши догадки подтвердились. Но для этого нужен именно ты.
И до того, как я успел задать следующий вопрос, она прощебетала привычно ласковое прощание и отключилась. Очевидно, что это было все, что мне положено знать на данный момент. Я очень не хотел ехать, но авторитет Аниты и ее мнения для меня был беспрекословен. Если она считает, что мне лучше самому во всем разобраться – значит, так и есть. И значит, кроме меня, никто с этим не разберется.
До отъезда я заглянул к своему талантливому художнику. Вкусил напоследок его замечательной крови, набрал пару пробирок на дорожку, стер воспоминания о себе и забрал все картины со своим изображением. До свидания, вкусняшка, не постарей тут слишком сильно без меня!
Картины я отправил Аните с запиской: «Злобная мачеха! Если меня убьют Волки или их любимые охотники, я тебе буду являться в цветных кошмарах вечность! Если я там сам умру со скуки, то… еще не придумал, как тебе отомстить! Люблю тебя. Алекс».
Тук. Тук. Тук. Тук.
Метроном должен был успокаивать, но он скорее раздражал.
