по Бостону Нилом, который заметил, что Эмма очень сильно напряжена.
– Не слишком ли смелый ход: отпускать одиннадцатилетнего пацана одного гулять по городу? – волнуясь за только что обретённого сына, спросила Эмма.
– Этот пацан сам нашёл меня в Нью-Йорке. Ещё вопросы будут? – со смешком ответил Кэсседи.
– Будут.
Пару минут стояла тишина, после чего Эмма внезапно напала на Нила, желая ударить его как можно сильнее, между этим зло крича «Как ты мог меня бросить?!» «Знаешь, как мерзко было в кутузке?» и что-то ещё, что он не мог разобрать. Скоро у неё закончились силы, она прижалась спиной к стене и съехала на пол. Свон душили слёзы гнева. Она не могла понять: за что её все бросают, что она сделала не так?
Нил опустился рядом с ней, обнимая отталкивающую его возлюбленную.
– Эмма… Послушай, я до последнего не хотел тебя бросать и жалел об этом всю свою жизнь. Но мне сказали, что ты, если будешь рядом со мной, не найдёшь свою семью. Только трактовка оказалась немного неверной.
– Вот как! И для этого ты сдал меня копам! – прошипела Свон, всё ещё отталкивая его от себя.
– Я никому не звонил и не давал на тебя наводку. Единственное, что я сделал после этого, и ты можешь это подтвердить, я прислал тебе чистую (касательно номера) машину, подвеску, что ты носишь и по сей день, и все деньги, что были, ведь я толкнул часы барыге. Все, только чтобы хоть как-то подержать тебя даже на расстоянии. Ведь именно на них куплена эта квартира?
– Красивая сказка, но ты размечтался! Да, машина и подвеска были, но никакого бабла я там, прости, не нашла!
– Но это так! Хотя… видимо их спёр тот, кто мне всё рассказал.
– Надо же! Ты себя оправдываешь? – съязвила Эмма, которая перестала отталкивать, просто слушая и глядя на Нила.
– Нет, нисколько. Ты можешь в этом убедиться, когда увидишь мою квартиру в Нью-Йорке. Твои шикарные апартаменты явно её затмят.
– Не жди, что я тебя прощу.
– Я и сам себя за это не простил.
Он улыбнулся, и у Эммы начался новый прилив слёз, но уже без гнева. Она сама обняла Кэсседи, крепко-крепко.
– Я скучала.
– Я тоже скучал, Эмма.
Часть 3
На часах семь пятнадцать утра. Генри, которого Реджина приучила рано вставать, пошёл будить своего отца, что спал в гостиной на диване.
– Пап, пора вставать. Уже утро. – бормотал мальчик, расталкивая Нила.
Тот лениво зевнул, мельком глянул на сына и на часы, затем снова зевнул, накрывшись одеялом.
– Ещё такая рань! Генри… Ладно, полчаса, и я встаю.
– Ок, пап.
Немного расстроенный Генри пошёл к Эмме в комнату. Девушка спала на большой постели, тепло укутавшись одеялом, и недовольно поморщилась, когда кто-то без её ведома открыл шторы, впуская непрошеное и назойливое, словно муха, солнце в спальню.
Свон открыла глаза.
– А, Генри, это ты. Что тебе нужно, пацан? – спросила она, зевнув.
