бы хотела?
– А ты?
– Да. Но я первым спросил.
– Ради тебя, наверно, да. Но я сама не хочу. Прости, если расстроила, но это правда.
Нил повернулся к ней.
– Если бы ты сказала «да», я бы насторожился. – серьёзно сказал он.
И дело было не только в том, что Свон, кажется, между делом, влюбляется в его сестру, но пока не готова в этом признаться. Просто Белоснежка… С тех пор, как мисс Бланшард отказалась от дочери, Эмму будто переклинило. Ей стыдно за свои поступки и мысли, и это давление Снежки.
– Почему?
– Потому что свадебная мишура – это не для тебя. – он обнял её одной рукой. – Я помню, когда мы мечтали о Таллахасси, ты говорила, что будешь глупо смотреться с фатой на голове, а уж про платья я и не заикаюсь…
– Эта штука неудобная и лезет в рот, должно быть. – пожаловалась Эмма о фате. – Ведь любая ткань на лице будет неудобной. И меня устраивает всё так, как есть сейчас.
Может быть, однажды он спросит её, хочет ли она свадьбу с Реджиной. Но когда-нибудь потом.
Часть 10
Фрэдерик долго думал, впускать ли гостя, который неловко стоял на пороге.
– Ты к Кэтрин? – наконец спросил он.
– И к тебе тоже. – ответил Дэвид и прошёл в дом, который несколько дней проклятья был его.
– Дэвид? – Кэтрин, что вышла из гостиной, явно растерялась. – Что ты здесь делаешь?
– Простите меня, оба, но вы не заняты? Я бы хотел поговорить.
Пара переглянулась друг с другом, только сейчас заметив разбитое состояние принца.
– Нет, мы не заняты. Тебе воды или чего покрепче? – Кэтрин взяла его за руку и повела к лавке рядом с лестницей.
– У нас есть виски. – добавил Фрэдрик.
– Давай. – согласился Дэвид.
Принц опустошил шот разом, даже и не заметив горечь алкоголя.
– Дэвид, я понимаю, что новость о том, что Георг – твой родной отец, слишком изумляет… – пробормотала Кэтрин, сев рядом с ним и мужем.
– А при чём здесь Георг? – не понял принц. – У нас с ним стабильная и взаимная неприязнь.
– Тогда что? – не понял Фрэдерик.
– Белоснежка. – бесцветно ответил тот.
Супруги сразу почувствовали себя неловко. Все уже знали о конфликте матери и дочери. И, зная, как Дэвид любит свою жену, они понимали, насколько ему больно.
– Всё ещё образуется. – попыталась утешить друга Кэтрин.
– Не думаю. Эмма сделала правильный выбор, отказавшись быть Спасительницей, я горжусь ею. Но Мэри-Маргарет… на днях она сказала, что я должен был заставить Эмму «вернуться на путь истинный». Она считает меня виноватым! Такое даже в кошмаре не привидится! Мы так любим друг друга, но всё рушится… И… из-за чего? Из-за того, что наша дочь влюбилась, породнилась с Тёмным и растит ребёнка с Нилом и Реджиной? Из-за того, что Эмма счастлива?
Пара обняла принца – каждый со своей стороны.
– Простите,
