советской постройки коровника, или что там в нем было, а на взгорке установить автоматическую турель. Тут же автоматически просчитываю, как можно обойти и минное поле, и турель и где лучше в этом случае еще установить мины.
Сам себя очередной раз одергиваю – я не в игре, что за нафиг такой со мной творится. Резво разворачиваюсь и прыжком ухожу со своей траектории движения. Естественно, неудачно, и пребольно плюхаюсь на бок. Локоть ободрал, и штаны все в пыли теперь. Блин, это была кошка, просто кошка. Меня пробивает на нервный смех. Хорошо, что никто не видел – надо мной бы все потешались очень долго. И только через секунду до меня доходит – а как я ее увидел? Она же выскочила на дорогу со спины. Замираю и пытаюсь понять, что со мной. Сосредоточиваюсь на ощущениях и отчетливо понимаю: я прекрасно знаю, где что находится вокруг меня на расстоянии в несколько метров. Но как? Или, быть может, это моя память рисует картинку?
Эх, эксперимент бы провести, непредвзятый. Но это надо куда-то дойти с закрытыми глазами. Хотя чего я торможу? Достаю из сумки кепку. Сумку просто отбросил, когда отпрыгивал, как мешающийся предмет, чтобы не сковывала маневренность. Я уже загорелся новой идеей. Кто говорит упорный, кто упоротый, но дело, раз уж решил, надо доводить до конца. Нахожу тонкое полотенце, и, закрыв сумку, обматываю глаза, кепка нахлобучивается на голову. Теперь опять замираю.
Картинки нет, но я абсолютно точно знаю, где находится моя сумка и куда мне идти. Встаю и иду. Так продолжается минут десять, затем не выдерживаю и снимаю повязку. А ведь все правильно – вот были два небольших поворота, а я точно прошел по дороге, не вылез в поле. Полной гарантии нет, что я не ошибусь, но пространство вблизи себя чувствую нормально.
Убираю полотенце обратно в сумку, отряхиваюсь – ага, поможет, как же. Локоть еще саднит, зараза. Ну да ничего, главное эксперимент удался и теперь можно думать, к чему бы это и хорошо или плохо. Если размышлять логически, то все наше тело буквально нашпиговано различными сенсорами – миллионы нервных окончаний тому способствуют. Если человек лишается зрения, то у него развиваются другие органы чувств и мозг уже занимается локацией. Если мы закроем глаза и поднимем руку, то мы абсолютно точно знаем ее местонахождение в пространстве. Затем температурные датчики на коже, датчики давления и много чего еще – ведь, по сути, я тот же глайдер.
Я улыбаюсь, надо же, до чего дошел, но мысль интересная. Если мы пользуемся в новом теле своими возможностями, что оно дает, то все это стимулирует развитие и нашего мозга – мы же и есть тот мозг нашей машины, а сама она тело. И если привыкнуть управлять ее возможностями, выстроив свои цепочки связей, то и получаем банальное развитие имеющихся, но не используемых возможностей человеческого тела. Успокоив себя насчет своих глюков, я уже бодрым шагом направился к даче Стаса. Тут идти-то всего ничего.
Место я не только увидел, но и учуял – разве можно с чем-то спутать запах шашлыков? Ноги сами прибавили ход, и, скрипнув калиткой, оказываюсь на собрании опохмеляющихся индивидуумов.
