мы с мужем подзаработать. И повез он меня на выходные к тетке своей в Мичуринск.
К слову сказать, сама-то она в гости наезжала регулярно. Да еще и с товарками. И пока мы корпели в застенках НИИ, она успевала прочесать все самые дефицитные торговые точки столицы, а вечером, откушав наших небогатых харчей, победно разложить перед нами свою добычу. Мол, видали, дурни, что тут у вас под носом-то плохо лежит, а вы и не чешетесь? Мол, поглазели, пооблизывались, и будя. Пора и на боковую – на полу вам уже постелено.
Измученные незваными гостями, не знавшими ни меры, ни совести, решили и мы сделать ответный визит.
По всему выходило, что тетка-то при деньгах. Она ж ангорских кроликов держала и вязала из пуха варежки-носочки. В ее краях испокон веку этим промыслом подкармливался народ.
Жила вдовая тетка в довольно просторном частном доме, чердак которого по осени забивала доверху палой кленовой листвой. Кролики получали ее в качестве витаминной добавки к колобкам из вареных картофельных очистков и сырой перловки.
Время было, сами знаете, какое: из чего нашли, из того писчу и херовертили. И не только для зверья. Когда дефолт 98-го шарахнул, у нас с мужем из налички был разве что пшик с маслом. И видя как обезумевшие соседи закупались стиралками и телевизорами, спасая остатнее, мы неспешно отоваривались курдючным салом и соевым фаршем – это все, что оставалось в продуктовом.
Плюс морковь, лук, кусок белой булки, и… извольте откушать паштетик. Невесть что, особенно для наших совсем еще небольших мальчишек. Но все же лучше, чем ничего. Молотили за милую душу. Плюс щишки из квашкапусты да смородиновый морс.
Спасибо моим родителям. Дети войны, они еще помнили голод и потому всякий год на зиму забивали дачный погреб домашними соленьями-вареньями и мешками с картохой-моркохой.
Так, с божьей помощью, и пережили стремное время. И дождались-таки – банк «Москва» выдал нам наши скромные сбережения. Он тогда чуть ли не единственный и не лопнул…
Но вернемся к нашим ба… кроликам. Поездка эта в плацкарте была для нас тогда сравнима разве что с вояжем на курорт. А заветное «Мичуринск» не могло не ассоциироваться с чудесами селекции и фантастически вкусными гибридами всех мастей. Хотя ничего и близко похожего мы там так и не увидели и не отведали.
Что до тети Тамары, то приняла она нас радушно, врать не буду, а утром спровадила на базар – прикупить сырья.
И тем же вечером взялась за прялку, присучивая к толстой фабричной хэбэшке чесаный пух из кудели. И наконец-то сели мы с ней вязать.
Это дело я любила: вся семья мной была обвязана с ног до головы и обратно. Всем, кроме варежек.
Насобачилась я в момент, да еще и с затейливыми узорами: где белым по серому, а где и наоборот. Но дело-то не в них, а в том, что тетки мичуринские после вязки свои изделия над паром начесывали. А у меня из-под рук все уже мохнатое выходило. Да так быстро, что за два дня навязала я тех варежек несметную гору. Чем и ввела в состояние шока дорогую
