волосы завитьВелит, и по велению моды
Кудрявый локон распрямить.
81. Мечтая в чём-то измениться,
В расцвете красоты и лет,
Великолепные девицы
Ложатся смело под ланцет.
82. Пошла на пластику подруга,
Все потянулись ей во след.
И стали схожи друг на друга,
И разницы меж ними нет.
83. Блондинкой стала африканка,
Шаблона, выполнив приказ,
У китаянки и испанки
Не отличить разреза глаз.
84. Все стали тонкими мгновенно,
Как виноградная лоза.
И я, скажу Вам откровенно,
Ревела стоя на весах.
85. «Не сотвори себе кумира, —
Моисею на горе Синай,
Завет сказал Создатель мира, —
И ты о том не забывай».
86. Но люди, Богу не внимая,
Себе создали идеал.
И сами от того страдают
Среди гламура и зеркал.
87. Готовы сладостные оды
К ногам кумира положить,
И даже вера стала модой,
А не стремлением души.
88. О грешном хвастаемся в блоге,
Про стиль, фасон и прочий вздор.
И мысли наши не о Боге
Когда крестимся на Собор.
89. Свобода стала модным словом,
С ней демократия – сестра.
Их нет нигде, одни оковы
И лозунги как мишура.
90. За их мираж несётся в реку,
Как водопад людская кровь.
А, в сущности, в угоду веку,
Другой фасон у кандалов.
91. Любовь и брак сейчас не в тренде.
Разврат и пошлость правят бал.
Мы все как будто в секонд хенде.
Нас кто-то где-то примерял.
92. Тела – разменные монеты.
Зачем любить? Зачем страдать?
Стремятся юные Джульетты,
Чтоб кто-то им согрел кровать.
93. Рисуют кошки и дельфины.
У живописцев новый стиль,
Хотя подобные картины
Годятся разве что в утиль.
94. Безвкусица дошла до края,
И ею люди увлеклись.
Умы и души растлевая,
Царит такая живопись.
95. Я поняла людей природу.
Толпа как воск и пластилин,
И тот, кто нам диктует моду
Наш настоящий властелин.
96. Пролито пота, слёз немало,
Но я открыла ателье.
Союз труда и капитала,
И я известный кутюрье.
97. Я, наконец, властитель мира.
Сбылась заветная мечта.
Для многих стала я кумиром,
Но я как шар – внутри пуста.
98. Известность дело наживное,
Но выше неба – неба нет.
Как грустно осознать такое
В неполных девятнадцать лет.
99. И вот я здесь. Врачи сказали,
Что вот бы им Господь послал
Мои сомненья и печали,
А заодно мой капитал.
100. Меня смотрели сразу трое
Врачей, глядя, как я мечусь.
Они назвали паранойей
Мои
