Лондон.
– Ну точно! – заржал Курт. – Так тебе и надо! Неужели девчонка надавала тебе по заднице, чувак?!
Тут в пороге нарисовался Рик, смазав эффект от моего триумфа, и вежливо так предложил мне выйти на минутку. Стараясь выглядеть удивлённой, я снова протиснулась между креслом и Лондоном, и вышла за порог.
– Кейт, я подожду тебя, зайди ко мне в кабинет, когда все закончится, – проговорил он еле слышно, поглядывая на стоящих у открытых дверей класса двух спортсменок.
– Не нужно, сама дойду. Тут три квартала пешком, я вчера нашла короткий путь.
– Ты уверена? Может, стоит позвонить маме?
– Серьезно? Мне что, восемь лет? Я сама приду! – упрямо заявила ему.
Не хватало мне еще к восемнадцати годам обзавестись усатым нянем!
– Ладно, как скажешь, – миролюбиво произнес мужчина.
По коридору навстречу нам, быстро перебирая короткими ножками, торчащими из-под длинной юбки, семенила миссис Хочкис. Эта маленькая круглая женщина лет пятидесяти, являясь местным Спилбергом, руководила школьной театральной труппой и Клубом любителей кино. Завидев коллегу, Рик учтиво улыбнулся ей и, за каким-то хреном кивнув мне, отправился восвояси. Я же поторопилась занять свое место в зрительном зале и снова полезла через Лондона. И на этот раз он удивил меня тем, что подобрал свои длинные нижние конечности, позволяя мне пройти, и даже улыбнулся как-то по доброму, что ли. То-то же! Боится – значит уважает!
Бройлеры и Курт, между тем, подозрительно таращились на меня, странно улыбаясь.
И я тут же напряглась, гадая, а не прознал ли кто о моих родственных отношениях с Риком? И угораздило же его припереться сюда в самый аншлаг!
– Я смотрю, ты на хорошем счету у мистера Хьюза, – проговорил Лондон, все больше убеждая меня в собственном предположении. – Очень интересно, с чего бы это?
– Что за пошлые шуточки?
– Никаких шуточек, Китти*, – произнес Лондон, – мне просто интересно.
Курт многозначительно хмыкнул, услышав его слова, а я завопила:
– Как ты меня назвал?!
– Тише, друзья! – прозвучал звонкий голос миссис Хочкис. – Не будем отнимать друг у друга время и погрузимся в мир великого мира кино!
Она проговорила это с таким воодушевлением, что я даже зевать передумала, поудобнее устраиваясь в кресле. Вот только руки было деть некуда. Парни, развалившись на сиденьях, присвоили себе оба моих подлокотника, едва не касаясь меня своими бицухами. В мышечной массе Лондон заметно уступал Курту, но при этом его руки наводили на меня какое-то странное волнение, стоило ему только избавиться от джинсовки и остаться в простой черной футболке. Ёк макарёк, Чеснокова! И о чем ты только думаешь?
Дальше кто-то вырубил свет, и экран приветливо засветился. Киноманом я была посредственным, а из черно-белого, и подавно, смотрела только старые советские комедии и военные
