а отпустили к тебе, государю, в станице атамана Дениса Парфентьева…». Эти сведения были дословно повторены в отписке воронежского воеводы Мирона Андреевича Вельяминова 3 июня 1638 г., хотя, по его версии, информация поступила от воронежских вестовщиков Ивана Орефьева и Степана Парфёнова.
Более подробно о целях этого первого похода говорится в расспросных речах упомянутого выше атамана Дениса Парфеньева и казаков его станицы, 10 июня 1638 г. Только по ним устанавливается точная дата отправки флотилии (Николин день). «А в турской де земле в заборе рать многая, а куды им итти, того им подлинно не ведомо, и с Кизылбашским шахом у него война будет ли, про то они не слыхали. Да они ж сказали: пошли де из Азова на море на Николин день с атаманом с Алексеем Долгим 75 стругов, а в стругу казаков человек по 70 и по 80, а итти де им под Кафу и в ыные места для промыслу. А ис Темрюка де выходят к ним в Азов выходцы полоняники, русские люди, и сказывают, что в Темрюке живут лехкие резвые люди, а многие люди из Темрюка вышли в Кафу для того, что боятца на себя их казачья приходу. А только де почают они к Азову приходу крымских и турских людей, и атаманы де и казаки приговорили, что им всем против их стояти и в Азове сидеть, хоти всем помереть, а Азова не покинуть. И атаманы де и казаки, которые пошли для промыслу на море, как добьютца где языков, и только от тех языков услышать на себя къ Азову приходу ратных людей, и они де ис того походу будут назад в Азов тотчас и учнут стоять против их за одно, сколько Бог помочи подаст…».
Как видим, задача казачьей флотилии была не в морском набеге, а в получения оперативной информации на побережье вплоть до Кафы и в захвате языков относится именно к первому, весеннему походу 1638 г. Предписания вступать в сражение в случае встречи с турецким флотом у казаков, по всей видимости не было. В этом случае казачьему флоту необходимо было сразу возвращаться в Азов, для общего отражения неприятеля.
Эта информация подтверждалась воронежским воеводой М. А. Вельяминова. В своей отписке он сообщал о движении турецких каторг к Азову и о приготовлениях казаков: «А которые де, государь, донские казаки пошли были на море, и они де с море воротились в Азов, а на море де поймали языки под гирлом (Керченским проливом); и те де языки сказывали, что конные перевозятца с Крымские на Ногайскую сторону многие люди, а каторги де, государь, с ними, донскими казаки, встретилися на море под гирлом, идуть ис Чернова моря в Азовское море каторг с сорок и те де, государь, донские казаки хотели на те каторги бить, и в то де время стало на море погода и тех де каторг при них разбило погодою четыре каторги. А идут де, государь, те конные и морем каторги на осаду под Азов…».
Узнав об этом, казаки сошлись в Круг и постановили всем казачьим городкам присылать в Азов казаков для помощи при обороне города, а оставшимся – съезжаться из 2—3 городков в один. Эта же отписка позволяет
