ис твоих государевых украин пришли на Дон с запасы сорок четыре судна, так вашему благочастью буди ведомо, да вы, чеснейший Государь мой, писали ко мне в своём повеленье, что на Дону живут воры казаки, убежав от смертные казни, и вашего де государьского повеления не слушают и живучи на Дону воруют., и на море ходят для своей бездельныя корысти… твой, Государь, воевода (Борятинский) который прислан от твоей государевы стороны, с твоими государевыми людьми, и покаместа Государь, послов принял и у казаков которые воевали Государя нашего городы, и ясрь поимав, привели на Дон, и он при наших глазех ясырь у тех казаков покупив, повёз с собою к Москве. И вам бы, Государю, то видеть неприятно: которые казаки воры ходят на море и воруют государя нашего городы воюют, и ясырь емлют, которые у них тот ясырь емлют, которые у них тот ясырь покупают, и те люди равны с ними ж, и рознить их никак не мочно».
Царь и патриарх, не желая обострять ситуацию, указали боярину Семёну Васильевичу Головину и дьяку Михаилу Данилову расспросить князя Борятинского о происшедшем инциденте: «И ты б сказал правду: сколько ты у донских казаков турсково полону купил и к Москве привёз, и какие сорок стругов з запасы на Дон и ис которых городов пришли?»
Князь Борятинский запираться не стал, так как государева указа запрещающего покупать у казаков ясырь не было. Он заявил, что ясырь покупал не только он, но и послы и другие служилые люди: « … и в те поры в нижних городкех покупали у казаков государевы послы Ондрей Совин и дьяк Михайло Олфимов, и толмачи, и подьячие, и кречатники татарской полон старой. А хто сколько купил, и какой полон, того он не ведает, записывати к ним не приводили».
Князь оправдывался тем, что пять его челядников бежали к донским казакам, часть он послал в Москву, а часть лежали больные. Поэтому он и купил в « … городкех Каргалах старово полону малово лет в 12, взят тому третий год, и по руски тот малой умеет, вдал ево двенадцать рублёв, да вина три ведра, да запасу четыре чети. А купил ему тово малова пронский казак пятидесятник Якушко у знакомца своего у донского казака Ивашка Прончанина за татарчёнка».
После Рождества, по словам Борятинского, к нему приходил от турецкого посла стамбульский архимандрит Анфилофей, с предложением от посла, продать ему турчёнка, взятого казаками в плен у Трапезунда. И он, пообещал продать послу турчёнка за ту же цену, что и купил, как только к нему вернутся его челядники.
Посол Андрей Совин и дьяк Олфимов, на расспросе показали: « … как они шли из Озова Доном, и они на Дону ни каких полоняников не купливали. А купил де на Дону у казаков проехав Маноч ево Михайлов брат Олфимова Кузьма Олфимов малого Магметка Усманова лет в 17 да девку Именейку лет 12, малово за татарчёнка, а девку за черкаску, дал за обеих 40 рублёв. А приезжал к нему брат ево со князем Иваном Борятинским переводчик Алмамет Алышев, сказал: купил он на Дону в городке в Коршаке
