и водицу,
протапливаем, не спеша.
А сердце радостно томится:
ах, баня, баня – хороша!
Одежду сбрасываем нервно,
вериги скидываем с тел,
и каждый думает, наверно:
– вот то, чего я так хотел!
Вода кипит в железном чане,
алеют печки кирпичи.
Но, видно, мало пара Сане:
– поддай! – он Игорю кричит.
На камни брошен ковш умело,
шибает пар под потолок,
тут Миша ящерицей белой
на верхний юркает полок.
Достанется сейчас обоим,
ты хоть кричи, хоть не кричи.
Мы все сидим, от жара воем,
кряхтим и стонем, как сычи.
Мы жертвы банщиков-масонов,
создавших адскую жару,
уже лежим как макароны,
отваренные на пару.
– Вот это кайф! – мычишь ты вкратце.
Тут заявляют мужики:
– из полымя пора нам, братцы,
попасть в холодный плен реки.
Вприпрыжку, с визгом, точно бесы,
от свежести оторопев,
несемся босиком по лесу,
поскальзываясь на тропе.
Отвесный спуск к реке не страшен,
хотя, вообще-то, как сказать,
бегущий в арьергарде Саша,
сорвавшись, всех способен смять.
Но – обошлось, спасибо боги!
До берега шагов уж шесть.
Не выбираем мы дороги, —
у нас давно дымится шерсть.
Один – бултых, другой туда же,
и третий в воду с головой.
Лишь Саша, выпачканный в саже,
нырять не хочет за братвой.
Стоит на пристани он шаткой
как во хламиде Пифагор.
Теперь послушаем украдкой
героев наших банный спор:
– Я что-то нынче не пропарен…
– Но ты, блин, красный, словно рак!
– Нет, ошибаешься ты, парень,
хочу сказать тебе, чувак,
что после бани… – Да заткнись ты!
– Вон, Игорь скажет, что я прав…
– Ты должен быть совсем пятнистым.
– Как леопард? – Нет, как жираф…
– Сегодня пар не слишком крепкий.
– Зачем ты веник притащил?
– Черт, ноги ободрал о ветки!
– А что, здесь водятся клещи?!
– Сейчас бы девок! – Лучше пива!
– Да хрен вам! С медом будет чай.
Еще варенье есть из сливы…
– Э, Миша, Миша, не скучай!..
Мы вновь карабкаемся в баню,
затем опять бежим к реке,
под ритм, что дятел барабанит,
в бору
