сразу после прибытия парохода, кто-то остановил его перед входом в барак и сообщил, что завтра они должны быть готовы покинуть остров. Хотя на улице было светло – как-никак белые ночи, лица говорившего он разглядеть не успел. Тот стоял, отвернувшись от заключенного, и сразу после сказанного поспешил удалиться.
И вот, сейчас, когда тот же голос отправил их солагерника на берег, черноволосый лет двадцати пяти-тридцати, коренастый мужчина, больше походивший на цыгана, пристально посмотрел на обладателя приятного баритона. Лицо чекиста ему тоже показалось знакомым. Он явно когда-то его видел. И встречались они не здесь на острове, а раньше. Чернявый сморщился, пытаясь что-то вспомнить, но стоявший перед ним мужчина в кожаной куртке снова заговорил, не дав ему сосредоточиться.
– Слушайте внимательно, – негромко произнес тот все тем же приятным голосом, дождавшись, когда они остались втроем. – Справа по борту шлюпка. Видели?
– Ну, – кивнул тот, что помоложе с необычным шрамом над правым глазом, успев про себя окрестить говорившего «латышом».
– Я сейчас отойду к капитану. С того места, где он стоит, лодку не видно. Когда сниму фуражку, спокойно идите к ней и сразу залазьте под брезент. И сидите там тихо, пока пароход не отчалит. Я потом за вами приду, – добавил латыш, глядя, как отпущенный им грузчик, вместе с другими заключенными, сходит на берег. – Да, и вот еще. В шлюпке в сюртуке провиант на первое время и конверт с письмом от нашей общей знакомой.
Напарник чернявого, высоченный мужик, хотел было спросить о том, когда отходит корабль и долго ли им тут сидеть, но передумал. Он глубоко вздохнул, посмотрел на свою широкие мозолистые руки и, будто не зная, куда их деть, взлохматил седые давно не мытые волосы.
Чекист, какое-то время постоял, словно пытаясь понять, дошло ли до заключенных сказанное, затем отступил в сторону и, скользя ладонью по отполированному сотнями рук поручню ограждения, направился в сторону капитана.
– Митрич, – обратился он, подходя к рыжебородому. – Вроде к концу идет, – чекист кивнул в сторону спускавшихся по трапу заключенных.
– Да, немного осталось, – согласился тот с обладателем черной кожаной тужурки. – И кому нужен весь этот церковный хлам? Зарыли бы тут и дело с концом.
Он хотел еще что-то добавить, но вовремя сообразил, что не стоит говорить подобное в присутствии людей из органов и громко закашлялся.
– Никакого порядка тут у них, – произнес чекист, не обращая внимания на ворчанье капитана. – Заключенные сами по себе. Каких их тут охраняют? Разбрелись по берегу, словно в своем огороде.
– А у них тут и так, как в огороде. Только вместо забора море кругом. Чего их тут пасти…
– А сбежит кто? – перебил его брюнет. – Думаете, море когда-то служило надежной оградой?
– Матросики мои получше здешней охраны. Судно осмотрят перед отходом – мышь не спрячется, –
