– ни хрена он не понимает по-русски, этот холеный комендант.
– Скажите пану коменданту, что я не понимаю, но скажу все, что он хочет.
Неожиданно для Антона оба немца громко расхохотались: видимо, им представляло большое удовольствие наблюдать за этим растерянным посетителем. Какое же было удивление Антона, когда он услышал из уст коменданта чистую русскую речь! Это вызвало еще больший приступ хохота.
– Какой иностранный язык ты учил в школе? – улыбка исчезла с лица хозяина кабинета. – Я задал самые простые вопросы: кто ты? Как тебя зовут? Имя?
– Простите, пан комендант! – Антон еще больше растерялся. – Учил немецкий.
– Значит, ты был плохим учеником, – сделал свой вывод Вернер.
– Простите, ради Бога, простите! – Щербич сорвал с головы шапку, и начал крутить ее в руках. – Если б я знал, что пригодится, я бы учил хорошо. Простите, пожалуйста!
– И так – кто ты, и зачем пришел? – требовательно спросил комендант, внимательно глядя в глаза посетителю, пытаясь поймать его взгляд.
– Щербич Антон Степанович, – парень немного успокоился. – Мне двадцать два года.
– А почему не в Красной Армии? – перебил его майор.
– Так еще перед войной на комиссии в военкомате списали меня.
Под чистую.
– Что так? По какой болезни?
– Нет, что вы, пан офицер, – Антон даже улыбнулся такой непонятливости начальника. – Здоров я, здоров как бык! Только перед комиссией наша местная знахарка тетка Соня Дроздова дала мне снадобья, я выпил, и у меня поднялось давление, потерялось зрение. Вот меня и не взяли в армию. А так я здоров, – еще раз напомнил он немцам.
– А где сейчас эта знахарка? – спросил стоящий за Антоном чуть сбоку, ссади лейтенант Шлегель.
– А нету ее. Вскорости она сгорела в собственной избе, – доверительно поведал Антон.
– Не твоя работа? – Вернер уже с интересом рассматривал посетителя.
– Что вы, что вы! – Щербич даже замахал руками. – Как можно?
– Значит – твоя! – уверенно произнес майор. – А к нам зачем?
– Мой дед до революции имел несколько сот десятин земли, – начал Антон. – Большие фруктовые сады, свой винокуренный завод.
Потом большевики все это отняли, деда и моего отца сослали на Соловки, где они и канули бесследно. А мне хочется продолжить их дело, опять прибрать деревню в наши руки, в руки Щербичей, как это и было раньше.
– А к нам что привело? Мы, германские войска, причем? – спросил Шлегель.
– Ну, как же! Говорят, что новая власть помогает вернуть собственность.
– А сами почему не вернули, а ждали доблестную немецкую армию?
– комендант привстал за столом, размял затекшую спину, потянулся. – Привыкли жар загребать чужими руками. Так, по-моему, звучит ваша поговорка?
– Сил не было, да и боязно, – просто ответил Антон. – Вот
