хочется участвовать в сцене – несчастная жена пытается забрать из кабака своего пропойцу – мужа.
Веронея пожимает плечами.
– Он нам нужен?
– Да нет, вроде бы. – Отвечаю, но какой-то червь сомнения грызет меня. – Нехорошо как-то своих бросать.
Вея недоуменно косится на меня.
– Бросать? Мы же не на поле боя, да и выглядит он совершенно счастливым.
Уступаю и поворачиваюсь к выходу. Вдруг прямо передо мной возникает мерзкая пьяная рожа.
– А ты чего, красотка, прячешься тут?
Морщусь от жуткой вони, несущейся на меня изо рта пьянчуги.
– Убирайся! – Толкаю его в грудь. Пятьдесят килограмм против ста, мужик даже не шелохнулся, а, смеясь, тянет ко мне волосатые лапы.
– Не ерепенься, козочка.
Вперед с бранью вылетает Гани, чем меня искренне изумляет.
– С дороги, пьянь подзаборная! – В руке парня сверкнул нож. – Или в твоем бурдюке появится еще одна дырка.
Ни ярость, ни блеснувшая сталь на морду впечатления не произвели.
– Ах ты, щенок! – Пьяный солдат, не раздумывая, врезал кулаком в лицо парня.
Гани этого вполне хватило, нож, звякнув, упал на пол, а защитник рухнул к моим ногам, душераздирающе хряснувшись затылком.
Ничего не соображая, морда полезла ко мне с криком:
– Не бойся, красотка, я не отдам тебя этим шелудивым торгашам.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно, – с тоской замечаю, как повсюду поднимаются пьяные рожи. Звенит вынимаемая из ножен сталь. Намечается большая драка.
Валерия Сергеевна, ну вы без этого не можете, не живется вам без потасовок и смертоубийств. – Варга появился в моей голове, как ни в чем не бывало.
Убирайся! Не хочу тебя слышать. – Ишь, сволочь, думает, ему сойдет захват моего тела.
Уворачиваюсь от хватающих меня рук.
– Прочь, мразь! – Господи, где же Вея? Наконец, краем глаза вижу метнувшуюся гигантскую тень. – Ну, слава богу!
Веронея, перешагнув через лежащего парня, всаживает свой сапог в грудь рвущемуся ко мне мужику, и тот отлетает метров на пять, прямо в руки своих товарищей. Их много, человек десять, все с оружием и в хорошей броне.
– Ба, так ведь это баба. – Загомонили голоса. – Что, тоже на шлюшку запала?
Вея вытащила клинок, черты лица ее заострились, и в глазах заблестела жгучая ненависть.
Пьяная солдатня тоже посерьезнела и потянулась за оружием.
Поначалу, они нападали как-то лениво, не воспринимая Веронею всерьез, но вот уже один раненый отошел, зажимая бок, затем другой присел на лавку, держась за кровоточащую руку. В глазах нападающих разгорелась настоящая ярость. Рубка пошла уже всерьез. Вея зажала меня в угол и машет клинком, как заведенная. Блок, выпад, блок. Повсюду сверкает смертоносное железо…
И вдруг тишина!
Вея утирает пот и удивленно
