операции, Круг дотошно повествовал о настроениях в Москве, разжевывал потенциальные вопросы руководства, ориентировал по общим событиям в ведомстве. Он еще раз с пафосом подчеркнул, что срыв в Украине военных учений «Си Бриз-2006» и «Тугой Узел-2006» оценено высшим баллом, и полковник Артеменко, как один из непосредственных участников активного действа, достоин благодарности руководства. Особенно, по словам Виктора Евгеньевича, людям наверху понравилась синхронизация действий некоторых украинских политических сил, ряда медийных и экспертных структур. Даже далекие от спецслужб люди теперь усматривают начало масштабного наступления на Украину.
Через полтора часа они уже сидели в другой, неизвестной Алексею Сергеевичу квартире в ожидании приезда Бороды, как за глаза беззлобно величали Анатолия Всеволодовича. Генерал предпочитал как можно чаще менять явочные квартиры для встреч, демонстрируя подчиненным завидный, еще советский уровень конспиративности. На этот раз квартира была абсолютно вылизана, но блеск натертой мебели нес тот пугающий оттенок ненатурального, неестественного, который еще больше близок к безжизненности, чем тонкий слой пыли. Встреча с генералом являлась событием неординарным, и за прошедший год Алексей Сергеевич не виделся с ним ни разу, получая указания исключительно от Виктора Евгеньевича.
Наконец, еще через полчаса после их прибытия появился и генерал. На этот раз он был без провожатого, и Виктор Евгеньевич после короткого телефонного звонка вышел, чтобы встретить высокого начальника. Непосредственный куратор суетливо включил телевизор, плотно затворил приоткрытое прежде окно, услужливо пододвинул кресло под садящегося босса.
– Что ж, Алексей Сергеевич, могу вас поздравить – проведенной операцией довольны на самом верху. Филигранно. Соответственно, мне приятно лично сообщить вам, что мы высоко оцениваем ваш персональный вклад в это важное для государства дело. Разумеется, вы работали на этом участке не в одиночестве, и я думаю, вы и сами ощущали незримое присутствие наших коллег, но это ничуть не умаляет ваши заслуги. Штормовое предупреждение Западу удалось.
Анатолий Всеволодович говорил с привычной военной отрывистостью и торжественностью, точно любовался собой со стороны. Его родинка при этом опять качалась, как неловко пришитая пуговица. Артеменко старался не замечать ее, но не мог, ибо она являлась единственным если не изъяном, то явно грубым несоответствием его внешне благородному, дворянскому лицу. Выражение этого лица почти всегда оставалось невозмутимым, и даже глаза не отражали сказанного и казались стеклянными, матовыми, рыбьими. Полковник отметил, что за год Лимаревский ничуть не изменился, на его холеном, исполненном спокойствия лице не прибавилось ни единой морщинки. А ведь умеет себя подать, почему-то мелькнуло у Артеменко в голове. Порой то, что произносил генерал, можно было принять за фонограмму, которую он не слишком старательно озвучивал. И даже его въедливое «филигранно» звучало, как застрявшая
