этот пакет, много новых саженцев потоптала, перекопала. Саженцев, взращенных из косточек: алыча, черешня, желтая слива. Ваха с криком вбежал в сад.
– Ах ты, бездельница грязная. Я их берег-берег, – накинулся на беременную собаку Ваха. Альма испугалась, и еще больше начала топтать в поисках выхода. Ваха увидел под ногами земляные валуны и принялся закидывать животное. Он яростно кидал твердые комья. Он кидал их метко. Очень часто попадал. Собака взвизгивала от его попаданий. Ваха попадал и покрикивал:
– Ну, пошла! Ну, бездельница толстая!
Наконец, получив десятка два больных прострелов, Альма нашла выход и убежала из сада, громко скуля от обиды. Она скрылась за воротами от глаз хозяина подальше.
– Придешь покушать, блохастая.
Ваха деловито стукнул пару раз друг об друга ладони, стряхнул, таким образом, пыль с них. Ну и что, что он забыл ее вчера покормить. Бабушка из окна своей комнаты наблюдала за картиной. Она одобрительно махнула ему рукой и скрылась из проема. Ваха зашел за портфелем, не обращая внимания на недовольства матери. Надев его на плечи, он, молча, вышел. Пора в школу.
Утро Артура
Я проснулся в жутком настроение. Во сне мне снилась стая собак, которая окружила меня в поле. Собаки лаяли и вынуждали меня обороняться. Я замахивался на них палкой, но они еще злее на меня огрызались. Я долго думал, что мне делать. Я и застывал на месте, и кричал на них – было бесполезно. Нервы мои были на пределе. Хорошо, что прозвенел будильник, и я проснулся. По дороге в школу, я видел, как стремительно вырулил из своей калитки Барик и погнал собак. Я хотел было его окрикнуть, но он разогнался так быстро, что даже не услышал бы меня. Я посмеялся над ним, над тем, как он гнал собак и кричал на них. Вот и все. У меня было так. Я, вообще, считай, ничего собакам плохого то не сделал. А всех под одну гребенку.
– Да, чистенький, – закивала головой сестра, – А кто пару лет назад прищемил щенку голову дверью?
– Так, то было когда? Мне тогда девять лет было. И со щенком все нормально потом стало. Выздоровел. Мы его еще отдали в хорошие руки.
– Это тебе мы сказали, что отдали в хорошие руки.
– А на самом деле?
Сестра многозначительно молчала. Потом перевела тему:
– Перестань моргать.
– Он что, умер? – расстроено спросил я.
– Опять занервничал? Перестань моргать. Это нервный тик, Артур. И так всякий раз, когда ты нервничаешь, расслабься.
– Он что, умер?! – я обозлено повторил.
– В общем, да. Мы тебе не стали говорить об этом, чтобы ты не переживал.
– Вы мне соврали. Как этично, – обидчиво получилось. – Но это было не со зла. Я не намеренно убил животное…Но убил.
– Думаю, это был твой переломный момент, из-за которого ты попал в черный список. Я продолжу рассказ?
– Пожалуй, да.
– Из села мы поехали на автобусе, а пройдя по кольцу к остановке, чтобы сесть
