Джейкоб повернулся к мальчику и сурово повторил вопрос Джиан: – Какая фотография?
По был растерян, словно оказался между чертом и дьяволом. Взгляд Джейка стал еще суровее.
– По!
– Та, что у вас в бумажнике.
– Ты лазил в мой бумажник?
– Я ничего не украл, – быстро заговорил мальчик. – Это было очень давно. В тот день, когда я пришел в додзё. Я… – По запнулся. Уж очень грозен был взгляд его сэнсэя. – Я хотел узнать больше. О вас. Бумажники для этого годятся.
Мальчик и мужчина молча глядели друг на друга.
– Ты меня позоришь, – произнес наконец Джейк ровным голосом.
По испуганно покосился на Джиан и исчез в толпе. Женщина смотрела ему в след. Ей хотелось сделать то же самое.
– Это твой? – спросила она многозначительно.
– В каком-то смысле.
По – чистокровный китаец и никак не может быть родным сыном Джейкоба, но, возможно, он опекун ребенка. Например, мать По умерла, а Джейкоб жил с ней и, когда ее не стало… поскольку других родственников не было… Ответственность за По могла лечь на него.
– То есть?
– Спроси у Маделин.
Не самый вразумительный ответ.
– Ты накажешь его? – спросила Джиан.
Губы Джейкоба сжались.
– Он вытащил мой бумажник и обследовал его содержимое. Сознательно полез в мои личные дела. Ты не считаешь, что за это надо наказывать?
– Да, но… Джейкоб, он же ребенок.
– Что? Не бить его? – В голосе Джейка слышалась такая ярость, что Джиан онемела. У нее перехватило дыхание. Она опустила голову и невидящими глазами смотрела на свое шампанское. – Бога ради, Джиан, я никогда не поднимал руку ни на ребенка, ни на тебя, и не собираюсь делать это теперь. Так почему бы тебе не выпить шампанское и перестать вести себя так, будто я хочу распять тебя?
Джиан поднесла бокал к губам и отпила глоток. Это предложение оказалось неплохим. Она отпила еще, и бокал наполовину опустел. Джиан постаралась найти способ продолжить прерванный разговор.
– Ты хорошо выглядишь, – рискнула заметить она. – Привлекательнее, чем когда-либо.
– Это комплимент?
– По-моему, да.
– Не думаю, что это комплимент.
Вместо ответа, она отпила еще шампанского.
– Я должна поздравить тебя с успехами, – сказала Джиан. – Победы на всемирных соревнованиях. Мастер-классы. Маделин говорит, что люди со всего света приезжают к тебе учиться.
– Ты же ненавидишь карате.
Джиан ненавидела время, которое он посвящал карате. Она не понимала, что для некоторых карате стало образом жизни, почти религией, и без карате Джейк не смог бы сдерживать бушевавшее в нем пламя.
– Я не ненавижу его. Просто никогда не могла понять. Это разница.
– А теперь понимаешь?
– Немного. – Этот разговор не приведет ни к чему хорошему. И Джиан попробовала
