Перед ней. Она посмотрела на левую руку Кирпы. Высокотехнологичный протез, подаренный ему японцами, был черным, матовым, уникальным. Наверное, самым лучшим в мире, так как над его созданием потрудились настоящие мастера, и который постоянно дорабатывался. Японцы умели благодарить за оказанную им помощь.
И последнее. Он поседел. Разом. Выйдя из пещеры, он был абсолютно седым. Кажется, в ней он и обрел свои силы. Оставив позади семью, прежнюю жизнь и счастье, которое больше никогда не появлялось в его глазах. Сентиментально. Но ведь это не ее мысли: так говорили почти все таблоиды. Даже фильм хотели снять, но Кирпа оказался против. Более того, использовал свои полномочия и едва не отправил всю режиссерскую команду на скамью подсудимых – очень уж нахрапистые попались.
«Белый лев» – так и оно прикрепилось к нему, это прозвище. Сам он его, конечно, не приветствовал, на него не откликался и всегда просил называть себя по имени. Но только вот за глаза, все только так и звали. В том числе те же японцы. Им Кирпа приглянулся особенно сильно. Да и сам он был явным японофилом. Только опять же: против любого аниме выступил отрицательно.
Странный человек. Уникальный. Единственный в своем роде. Может поэтому он ищет команду таких же. Из-за одиночества? Ведь не будет же он делать это, чтобы угодить государству – найти ему особое телепатическое оружие. Для всякой этой разведки или других видов военных подразделений. Не похож он на такого человека. Да и вообще – на человека не похож.
Аня вдруг снова вспомнила про маму. И опять у нее стали наворачиваться слезы. Она уже всплакнула разок, но мало и теперь, судя по всему, собиралась разреветься основательно. Да так, чтобы слез хватило на всю оставшуюся дорогу.
А ведь ехать им прилично. Лесная школа, или база, или как там ее называют располагается ближе к Рязани. Там: среди лесов, полей и рек. Уединение – вот что считал Белый лев главным в их обучении. Ася еще кивнула, как будто что-то соображала в этом. Ой, дурочка! Ой, глупая!
Как, впрочем, и она сама. И зачем она только согласилась ехать с ними. Куда? Зачем? Как теперь ей жить? Что она там будет делать? Телепатить? Стрелять в преступников? Бегать по кустам за педофилами? Ей всего семнадцать лет – какие к черту сумасшедшие мужики? Теперь ни Васи, ни родных – никого. Лишь Ася, с ее отрешенным счастливым взглядом, как выясняется теперь, наверное, лучший ее друг.
Аня посмотрела на неудачницу-телепатку. Ася тоже отвернулась от окна и нахмурилась, разглядывая ее. Затем улыбнулась и положила ей на коленку руку.
– Ты чего? Не плачь. Теперь все будет по-другому. Это новая жизнь, новые возможности. Все будет хорошо. Это ведь лучшая школа в мире.
И тут Аню прорвало по полной. Слезы хлынули градом, окончательно ее позоря. Даже Кирпа обернулся и потянулся за платком, который совсем недавно отдал Асе с ее кровавыми соплями. Пошарив в пустом кармане, он нахмурился и постарался сделать вид, что ничего не произошло. Было забавно. Все-таки, видимо, не такой уж он и железный, если
