добавила она.
– Что-то слышал, – ответил Георгий Петрович, – но повторюсь, я плохо разбираюсь в современной поп-музыке.
– Я фанатка Радуги, – тихо призналась она.
Майя смешалась, ей вдруг стало неловко, отца она совершенно не знала и открывать свое сердце перед ним не собиралась. Она выключила музыкальный центр и села на диван.
– А что мама говорит о твоих работах? – после паузы поинтересовался Георгий Петрович, перебирая рисунки.
– Мазня! – коротко ответила она и пожала плечами.
– Да, твоей маме такое вряд ли может понравиться, – заметил он и улыбнулся.
– Что тут мне не нравится? – раздался взволнованный голос, и в комнату вошла Ирина Ивановна. – А, понятно, вы тут Майкины работы изучаете. Хоть бы ты, Гера, ей сказал, что все это полная ерунда! Какое практическое применение может быть такому вот? Намалевано черти что, – добавила она и взяла со стола лист.
Рисунок состоял из неровных пятнышек всех оттенков розового, полностью заполняющих ватман.
– И что это? – сказала Ирина Ивановна и скривилась в усмешке.
– Похоже на лепестки сакуры, – задумчиво ответил Георгий Петрович. – Они в Японии именно всех оттенков – от белого до красного и даже розово-фиолетового. Сакура это, конечно, вишня, но некоторые сорта сливы начинают цветение раньше нее, а у них цветы бывают именно сочного красно-розового цвета. На солнце это выглядит очень красиво!
– А ты бывал в Японии? – удивилась Майя.
– Бывал? – хмыкнула мама. – Да твой папа и сейчас там живет.
– По работе, – добавил он. – Я в служебной командировке… долгосрочной. Пока на три года, а там видно будет.
– А где ты работаешь? – уточнила Майя, ощутив острое любопытство.
– В одной компании, занимающейся медицинской техникой, – охотно ответил Георгий Петрович.
– У папы хороший пост, – с непонятной для Майи гордостью заявила Ирина Ивановна.
– А ты, смотрю, в курсе его дел, – тихо сказала девушка. – А со мной никогда ни о чем таком не говорила.
– Вообще-то я периодически звоню, – с удивлением заметил он, – и всегда передаю тебе приветы.
– Вот даже как? – сказала Майя и нахмурилась.
– Чего мы тут застряли? – торопливо проговорила мама. – Может, за стол вернемся?
– Значит, вы часто общаетесь, – не слушая ее, проговорила девушка, – а я знать ничего не знаю! Мало того, я всегда считала, что отец нас бросил.
– Ты уж прости меня! – ответила Ирина Ивановна и сжала руки. – Я не хотела тебя тревожить, дочка.
– А ты, Ира, не права! – не выдержал он, хотя, как видела Майя, старался сохранять спокойствие. – Я очень хотел и сейчас хочу общаться с дочерью! И я неприятно удивлен открывшимся фактом. Значит, ты нарочно препятствовала?
– Простите меня, мои дорогие! – покаянно произнесла Ирина Ивановна. –
